Существуют многочисленные исследования, посвященные феномену Русской Правды. Однако до настоящего времени не появилось целостного, насколько это возможно с учетом скудости аутентичных источников, описания судоустройства Древней Руси.

Анализ норм наиболее известных списков Русской Правды и имеющихся исследований позволил сформулировать ряд положений.

Юстиция Древней Руси носила полисистемный характер и состояла из 4 относительно самостоятельных систем: общинной, вотчинной, церковной и княжеской, что было следствием сохранения элементов родо-племенного уклада и происходивших социальной стратификации, активного политогенеза и христианизации. Организация государственной власти, включая судебную систему, основывалась на принципе сюзеренитета-вассалитета, т.е. лица, занимавшиеся отправлением правосудия, были слугами князя, которым он делегировал судебные полномочия. Компетенция должностных лиц, занимавшихся судебной деятельностью, диверсифицировалась по предметному, территориальному и персональному критериям. В системе полномочий должностных лиц, занимавшихся судебной деятельностью, самыми важными были право собирания пошлин и штрафов и применения наказания. Система судебных должностных лиц по Русской Правде является некой матрицей, лежащей в основе последующей институализации судебных органов. Совокупность полномочий должностных лиц, занимавшихся досудебной подготовкой материалов и исполнением решений, позволяет предположить, что, несмотря на единство процедуры разрешения всех видов «тяжеб», законодатель различал гражданско- и уголовно-правовые споры.

Поскольку в настоящее время Российская Федерация выступает региональным лидером укрепления евразийской интеграции, необходимо снятие противоречий, касающихся интерпретации истории вхождения Средней Азии в состав Российской империи. При этом для автора статьи неоспоримым фактом является то обстоятельство, что именно Российской империи принадлежала решающая роль в переходе народов среднеазиатского региона, на территории которого существовали три крупных государства — Бухарский эмират, Кокандское и Хивинское ханства, на новый уровень цивилизационного и государственно-правового развития.

В статье не только затрагиваются причины, характер присоединения среднеазиатских государств к Российской империи, но и проводится всесторонний анализ внутренней и внешнеполитической обстановки в данный исторический период. Совокупность этих обстоятельств позволяет ответить на следующие вопросы: была ли у Российской империи в тех условиях альтернатива вооруженному вмешательству; отвечало ли это вмешательство национальным интересам народов России и Центральной Азии; какие изменения в форме правления произошли в среднеазиатских государствах после утраты ими политической независимости.

В статье обосновывается актуальность использования исторического опыта правового регулирования при современном реформировании деятельности прокурора по устранению препятствий для рассмотрения и разрешения уголовных дел с целью обеспечения принятия законного и обоснованного решения по делу, что, безусловно, будет способствовать результативному решению задач уголовного судопроизводства. Исследуются вопросы возвращения уголовных дел прокурором для производства дополнительного следствия на досудебной стадии уголовного судопроизводства в XIX в. Выявляется эволюция целей, задач и функций института возвращения дел прокурором на доследование в указанный период. Предметом настоящего исследования является институт доследования с позиций исторического генезиса. Автор акцентирует внимание на анализе порядка возвращения дел на доследование прокурором, основаниях для доследования и путях исправления выявленных нарушений. С учетом исторического опыта автор приходит к выводу о необходимости совершенствования деятельности прокурора по устранению препятствий, сформулированы и обоснованы предложения по модернизации правового регулирования рассматриваемой процедуры, так как возвращение дела для дополнительного следствия является резервным механизмом достижения назначения уголовного судопроизводства, имеет восстановительный характер законных прав и интересов участников уголовного процесса, соблюдения законной процедуры производства по уголовным делам и имеет значение для принятия правильного решения по существу. Таким образом, целью работы является исследование процесса формирования и функционирования института доследования, закрепленного в Уставе уголовного судопроизводства. Для достижения названной цели использованы основные общенаучные методы (диалектический метод познания, метод системного анализа, дедукция и индукция, методы сравнений и аналогий и ряд других). Основные задачи исследования были решены на основе использования сравнительно-правового метода. Практическая ценность работы состоит в том, что в ней обосновывается необходимость законодательной унификации правовых норм, регламентирующих деятельность прокурора по устранению препятствий для рассмотрения и разрешения уголовных дел и внесения соответствующих изменений и дополнений в нормативные правовые акты, которые согласовали бы порядок направления дел прокурором для дополнительного следствия в строгом соответствии с основополагающими принципами отечественного уголовного судопроизводства.

Существуют многочисленные исследования, посвященные феномену «Русской Правды». Однако до настоящего времени не появилось целостного, насколько это возможно с учетом скудости аутентичных источников, описания судоустройства Древней Руси.

Анализ норм наиболее известных списков «Русской Правды» и имеющихся исследований позволил сформулировать ряд положений.

Юстиция Древней Руси носила полисистемный характер и состояла из 4-х относительно самостоятельных систем: общинной, вотчинной, церковной и княжеской, что было следствием сохранения элементов родоплеменного уклада, и происходивших социальной стратификации, активного политогенеза и христианизации. Организация государственной власти, включая судебную систему, основывалась на принципе сюзеренитета-вассалитета, т.е. лица, занимавшиеся отправлением правосудия, были слугами князя, которым он делегировал судебные полномочия. Компетенция должностных лиц, занимавшихся судебной деятельностью, диверсифицировалась по предметному, территориальному и персональному критериям. В системе полномочий должностных лиц, занимавшихся судебной деятельностью, самыми важными были право собирания пошлин и штрафов и применения наказания. Система судебных должностных лиц по «Русской Правде» является некой матрицей, лежащей в основе последующей институализации судебных органов. 

Совокупность полномочий должностных лиц, занимавшихся досудебной подготовкой материалов и исполнением решений, позволяет предположить, что, несмотря на единство процедуры разрешения всех видов «тяжеб», законодатель различал гражданско- и уголовно-правовые споры.

поскольку в настоящее время Российская Федерация выступает региональным лидером укрепления евразийской интеграции, необходимо снятие противоречий, касающихся интерпретации истории вхождения Средней Азии[1] в состав Российской империи. При этом для автора статьи неоспоримым фактом является то обстоятельство, что именно Российской империи принадлежала решающая роль в переходе народов среднеазиатского региона, на территории которого существовали три крупных государства – Бухарский эмират, Кокандское и Хивинское ханства, на новый уровень цивилизационного и государственно-правового развития.

В статье затрагиваются не только причины, характер присоединения среднеазиатских государств к Российской империи, но и проводится всесторонний анализ внутренней и внешнеполитической обстановки в данный исторический период. Совокупность этих обстоятельств позволяет ответить на следующие вопросы: была ли у Российской империи в тех условиях альтернатива вооруженному вмешательству; отвечало ли это вмешательство национальным интересам народов России и Центральной Азии; какие изменения в форме правления произошли в среднеазиатских государствах после утраты ими политической независимости.

[1] Согласно современной политико-географической карте мира Средняя Азия – общее название для группы азиатских государств ближнего зарубежья – бывших советских союзных республик, а ныне независимых государств – Казахстана, Узбекистана, Таджикистана, Кыргызстана, Туркменистана, которые с начала 90-х гг. XX столетия стали самоидентифицировать себя не средне-, а центральноазиатскими.

Отечественные конституционалисты разошлись во мнениях относительно возможности указания национальности гражданина в паспорте. Считается, что на сегодня указание национальной принадлежности в паспорте не производится, однако выясняется, что это не так. Декларирование национальной принадлежности в скрытой форме, с помощью специального вкладыша, возможно для граждан, проживающих в республиках и являющихся носителями нерусских государственных языков республик. Данное положение дел создает неравные условия для жителей разных видов субъектов Российской Федерации и для граждан разных национальностей. Национальная принадлежность русских как большинства не выражается в Российской Федерации через саму государственность и институт гражданства, как в зарубежных странах, в которых национальность в паспорте не указывается. Обосновывается ошибочность позиции Конституционного Суда РФ о недопустимости указания национальности гражданина в его паспорте. Делается вывод о желательности возвращения указания национальности в паспорте для всех граждан с целью наиболее полной реализации права на национальную принадлежность в условиях Российской Федерации.

Отечественные конституционалисты разошлись во мнениях относительно возможности указания национальности гражданина в паспорте. Считается, что на сегодня указание национальной принадлежности в паспорте не производится, однако выясняется, что это не так. Декларирование национальной принадлежности в скрытой форме, с помощью специального вкладыша, возможно для граждан, проживающих в республиках и являющихся носителями нерусских государственных языков республик. Данное положение дел создаёт неравные условия для жителей разных видов субъектов Российской Федерации и для граждан разных национальностей. Национальная принадлежность русских как большинства не выражается в Российской Федерации через саму государственность и институт гражданства как в зарубежных странах, в которых национальность в паспорте не указывается. Обосновывается ошибочность позиции Конституционного Суда о недопустимости указания национальности гражданина в его паспорте. Делается вывод о желательности возвращения указания национальности в паспорте для всех граждан с целью наиболее полной реализации права на национальную принадлежность в условиях Российской Федерации.

Актуальность рассматриваемой темы заключается в том, что, восстребован научный интерес к вопросам организации работы государственных органов, обеспечивающих законность и защиту прав граждан, также органы прокуратуры играют важную роль в осуществлении государственных функций, помимо этого в последнее время складывается ситуация, когда при работе органов прокуратуры нарушаются принципы их деятельности и организации. Оптимизация работы органов прокуратуры закрытого административно-территориального образования (ЗАТО) имеет важнейшее значение, от того насколько эффективно будет оптимизирована работа ведомства зависит уровень осуществления функций органами прокуратуры и результаты проводимой работы. Оптимизировать работу прокуратуры ЗАТО представляется возможным с помощью подробного правового регулирования ее деятельности. В статье раскрыты правовая и научная регламентация деятельности органов прокуратуры ЗАТО, сформулированы предложения по совершенствованию действующего законодательства.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

В статье анализируются подходы к вопросу заключения мирового соглашения по делам об административных правонарушениях, обосновывается возможность заключения мирового соглашения в административном споре. Мировое соглашение (соглашение о примирении сторон) выполняет доказательственную и компромиссную функции, а в случае со спором с антимонопольным органом может являться средством защиты конкуренции посредством упоминания в тексте конкретных действий, совершение или отказ от совершения которых направлен на обеспечение конкуренции. Рассматривается вопрос соотношения мирового соглашения с соглашением об обстоятельствах дела применительно к вопросу о выполнении доказательственной функции мирового соглашения. Обозначается тенденция в расширении использования института мирового соглашения в целях прекращения не только споров с антимонопольными органами, но и дел об оспаривании кадастровой стоимости, налоговых споров, а также дел, возникших в связи с изменением места и (или) времени проведения публичного мероприятия. Предлагается использование зарубежного опыта в части возможности заключения мирового соглашения по административным делам, возбужденным в связи с нарушениями законодательства о финансовых рынках и об использовании инсайдерской информации.

В статье исследуется одна из ключевых проблем в финансовых отношениях — обеспечение баланса частных и публичных интересов как конституционно защищаемых ценностей. С учетом современной конституционной аксиологии (ст. 2 Конституции РФ) подвергается критическому анализу ставший устойчивым в доктринальной среде принцип приоритета публичных интересов. Автор приходит к мысли, что признание приоритета за публичным интересом и восприятие его в качестве методологической установки объективно не способствует и даже препятствует построению взаимоотношений в системе «налогоплательщик — государство» на принципах открытого сотрудничества и доверия. Приоритет одного интереса над другим никак не вяжется с их равновесием. На основе анализа практики конституционного правосудия делается вывод о необходимости смещения ценностных ориентиров и переосмысления прежних этатистских научных воззрений. Обосновывается эгалитарный подход, учитывающий и частный, и публичный интерес как равноценные правовые величины, предполагающий диалог и взаимное уважение между налогоплательщиком и государством.

В статьей исследуется одна из ключевых проблем в финансовых отношениях - обеспечение баланса частных и публичных интересов как конституционно защищаемых ценностей. С учетом современной конституционной аксиологии (ст. 2 Конституции РФ) подвергается критическому анализу ставший устойчивым в доктринальной среде принцип приоритета публичных интересов. Автор приходит к мысли, что признание приоритета за публичным интересом и восприятие его в качестве методологической установки, объективно не способствует и даже препятствует построению взаимоотношений в системе "налогоплательщик - государство" на принципах открытого сотрудничества и доверия. Приоритет одного интереса над другим никак не вяжется с их равновесием. На основе анализа практики конституционного правосудия делается вывод о необходимости смещения ценностных ориентиров и переосмысления прежних этатистских научных воззрений. Обосновывается эгалитарный подход, учитывающий и частный, и публичный интерес как равноценные правовые величины, предполагающий диалог и взаимное уважение между налогоплательщиком и государством.

Статья посвящена анализу правового регулирования института платежных агентов и банковских платежных агентов в России, а также оценке перспектив его развития.

В первой части статьи автор поднимает и исследует вопрос о причинах существования различного правового регулирования деятельности платежных агентов и банковских платежных агентов в Российской Федерации. Сравниваются общие и отличительные признаки данных субъектов, закрепленные в законодательстве и сформированные судебной практикой, выявляются спорные вопросы, требующие своего решения путем модернизации действующих правовых норм.

Во второй части статьи автор обосновывает свой взгляд на перспективы развития института платежных агентов и банковских платежных агентов, а также на возможные пути совершенствования российского законодательства, регулирующего их деятельность.

В конце статьи представлены предложения по изменению существующего механизма правового регулирования деятельности платежных и банковских платежных агентов в Российской Федерации.

В статье дается краткий анализ места криптовалюты в системе объектов гражданских прав. По итогам проведенного исследования авторами делается вывод о некорректности отождествления правовых режимов криптовалюты и виртуальных предметов. Перспективным представляется регулирование правовых свойств распределенного реестра и учета в нем объектов гражданских прав. Криптовалюта — платежное средство, не имеющее самостоятельной ценности, в силу этого обстоятельства механизм исполнения обязательств нуждается в особой проработке.

Также отмечается, что в правовом регулировании любых общественных отношений существенная роль отводится механизмам и гарантиям восстановления нарушенных прав и законных интересов, в связи с чем регулирование криптовалюты неразрывно связано с институтом гражданско-правовой ответственности. Криптовалюта сочетает в себе признаки многих гражданских прав, но в полной мере не соответствует ни одному из них. Отнесение криптовалюты к иному имуществу возможно в рамках действующего законодательства, без создания новых объектов гражданских прав с коллизиями и спорами относительно их правового режима.

В статье рассматривается юридический институт расторжения брака в контексте создания условий для его сохранения. Делается вывод о необходимости корректировки процедуры расторжения брака с целью обеспечения возможности примирения супругов, например установление права суда направить к специалисту, осуществляющему примирение (медиатору или психологу), если для них эта процедура бесплатна. Учитывая значение сохранения семьи при наличии несовершеннолетних детей, необходимо распространить возможность примирения и на этот случай. Вторым направлением изменения права в сфере расторжения брака, уже в отношении оснований, может быть переход к концепции «развода-санкции» (в том числе вариативно). Такой подход широко используется в зарубежном законодательстве, он долго был традиционен для отечественного права и находит опору в правосознании. Третьим направлением могло бы быть изменение правоприменительной практики, касающейся постразводного воспитания детей, косвенно мотивирующей к разводу одну из сторон, притом что такая практика не соответствует ни закону, ни социальной целесообразности. В качестве возможного варианта можно рекомендовать использование зарубежного института «совместной опеки», адаптированного в нашей системе права как определение места жительства ребенка на паритетной основе.

В статье на основе сравнительного анализа норм процессуального законодательства Российской Федерации рассматриваются отдельные проблемы и перспективы правового регулирования статуса лиц, содействующих осуществлению правосудия: эксперта, специалиста, свидетеля, переводчика, помощника судьи, секретаря судебного заседания, применительно к гражданскому процессу.

Авторы анализируют современные подходы к составу лиц, содействующих осуществлению правосудия, рассматривая, наряду с традиционными субъектами, такую процессуальную фигуру, как судебный представитель в гражданском процессе с учетом последних изменений и дополнений, внесенных в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации, вступающих в силу с 1 сентября 2019 г.

На основе сравнительного анализа положений арбитражного и гражданского процессуального законодательства авторы статьи обращают внимание на отсутствие в ГПК РФ отдельной главы, посвященной правовому регулированию статуса участников гражданского судопроизводства, включая лиц, содействующих осуществлению правосудия, что затрудняет установление круга таких субъектов на практике. В связи с этим предлагают по аналогии с АПК РФ закрепить круг участников гражданского процесса в отдельной главе, подробно раскрыв и конкретизировав правовой статус в отдельных статьях ГПК РФ иных участников гражданского процесса.

В статье авторы приходят к выводу о том, что судебного представителя необходимо рассматривать как самостоятельного субъекта гражданского процесса. Окончательно этот проблемный вопрос может быть разрешен только путем внесения соответствующих изменений и дополнений в ГПК РФ.

Отмечается, что, несмотря на отсутствие специального указания в ГПК РФ на других участников процесса, перечень их не является исчерпывающим и фактически круг лиц, привлекаемых к участию в деле, значительно шире. К числу таких лиц относят судебных приcтaвoв-исполнителей и понятых, правовое положение которых представляется в настоящее время дискуссионным.

В настоящей статье анализируются подходы к вопросу заключения мирового соглашения по делам об административных правонарушениях, обосновывается возможность заключения мирового соглашения в административном споре. Мировое соглашение (соглашение о примирении сторон) выполняет доказательственную и компромиссную функции, а в случае со спором с антимонопольным органом – может являться средством защиты конкуренции посредством упоминания в тексте конкретных действий, совершение или отказ от совершения которых направлен на обеспечение конкуренции. Рассматривается вопрос соотношения мирового соглашения с соглашением об обстоятельствах дела применительно к вопросу о выполнении доказательственной функции мирового соглашения. Обозначается тенденция в расширении использования института мирового соглашения в целях прекращения не только споров с антимонопольными органами, но и дел об оспаривании кадастровой стоимости, налоговых споров, а также дел, возникших в связи с изменением места и (или) времени проведения публичного мероприятия. Предлагается использование зарубежного опыта в части возможности заключения мирового соглашения по административным делам, возбужденным в связи с нарушениями законодательства о финансовых рынках и использовании инсайдерской информации.

Вопрос о гарантиях прав работников при нормировании труда представляет интерес, т.к. нормирование труда, являясь способом повышения эффективности деятельности работников и снижения трудовых затрат, затрагивает их права и интересы. Цель данной статьи — исследование правового регулирования отношений по нормированию труда путем анализа норм и практики применения законодательства о нормировании труда. Рассмотрены гарантии прав работников, сделан вывод о недостаточном внимании законодателя к проблемам правового регулировании отношений по нормированию труда. На процессах нормирования труда негативно сказывается отсутствие или неполнота нормативных правовых актов по нормированию, в том числе отсутствие профессионального стандарта соответствующего специалиста. Гарантии оказываются декларациями, работодатели злоупотребляют правами, пренебрегая разработкой норм труда. Пробелы в законодательстве, неопределенность понятий порождают неоднозначную судебную практику. Обобщение судебной практики и соответствующие разъяснения могли бы снять спорные вопросы. Сформулированы некоторые предложения по совершенствованию правового регулирования нормирования труда.

Статья посвящена анализу правового регулирования института платежных агентов и банковских платежных агентов в России, а также оценке перспектив его развития.

В первой части статьи автор поднимает и исследует вопрос о причинах существования различного правового регулирования деятельности платежных агентов и банковских платежных агентов в Российской Федерации. Также в первой части сравниваются общие и отличительные признаки данных субъектов, закрепленные в законодательстве и сформированные судебной практикой, выявляются спорные вопросы, требующие своего решения путем модернизации действующих правовых норм.

Во второй части статьи автор обосновывает свой взгляд на перспективы развития института платежных агентов и банковских платежных агентов, а также на возможные пути совершенствования российского законодательства, регулирующего их деятельность. В конце статьи представлены предложения по изменению существующего механизма правового регулирования деятельности платежных и банковских платежных агентов в Российской Федерации.

В статье анализируются положения уголовно-процессуального закона, определяющие основания и порядок применения мер пресечения при постановлении приговора. Предпринимается попытка выявления их конституционно-правового смысла. По мнению автора, избрание в отношении подсудимого заключения под стражу на единственном основании необходимости исполнения приговора с назначением наказания в виде реального лишения свободы недопустимо. Доктринальные представления теории процессуальных решений позволяют сделать вывод о том, что решение о мере пресечения не может приниматься одновременно с приговором и не должно являться его неотъемлемой частью. В условиях действующего правового регулирования от высказывания позиции по вопросу о мере пресечения, в случае если позиция подсудимого направлена на оправдание, сторона защиты в судебных прениях и последнем слове вынуждена отказываться. Невозможность безотлагательного обжалования сформулированного в приговоре решения о заключении под стражу делает бессмысленным его обжалование стороной защиты в принципе. Неопределенность порядка направления к месту отбывания наказания лиц, осужденных к реальному лишению свободы не в колонии-поселении, в отношении которых судом не было избрано заключение под стражу, обнаруживает пробел в законе. Автор утверждает, что эти и иные перечисленные в статье дефекты правового регулирования способствуют существованию в правоприменительной практике обвинительного уклона, поскольку предопределяют избрание в отношении подсудимого заключения под стражу, и должны быть устранены. Вопрос о мере пресечения подлежит рассмотрению непосредственно после провозглашения приговора в отдельном судебном заседании по ходатайству стороны обвинения или по инициативе суда.

Состояние международной безопасности в современном мире напрямую зависит от защищенности киберпространства. Авторы статьи исследуют инициативы по обеспечению кибербезопасности, рассматривая их наиболее значимые юридические и политические аспекты. Статья содержит научно-экспертную оценку документа, принятого 12 ноября 2018 г., — Парижского призыва к доверию и безопасности в киберпространстве. Учитывая, что Россия является лидером по инициативам в международных форматах обсуждения проблем кибербезопасности, авторы статьи обращаются к российской позиции по ряду ключевых вопросов в рамках данной проблематики, указывая на то, что предложения российской стороны опережают, в частности по своему регулятивному потенциалу, многие другие международные инициативы. Авторы формулируют вывод о том, что меры укрепления доверия между государствами в отсутствии обязательных международно-правовых норм лишены инструментальной роли в разрешении многих проблем обеспечения безопасности в стремительно изменяющемся киберпространстве. Условием эффективного международного правотворчества в области информационной безопасности является диалог юристов, политиков и технических специалистов.

Политические отношения между Россией и Европейским Союзом изменились существенным образом после 2014 г. С одной стороны, новые политические реалии делают современную ситуацию в отношениях, даже юридически, не такой безоблачной и полной надежд, как это было 25 лет назад при подписании Соглашения о партнерстве и сотрудничестве между Россией и ЕС. С другой стороны, двусторонние соглашения между Россией и ЕС продолжают действовать и применяться сторонами в новых условиях избирательного взаимодействия между Россией и ЕС.

Статья посвящена рассмотрению трансформации основ правового регулирования отношений между Россией и ЕС в условиях новых политических отношений, характеризуемых формулой «избирательного взаимодействия», а также продолжающейся на этом фоне европеизации российской судебной практики. В статье рассматриваются действующие двусторонние соглашения между Россией и ЕС, анализируется российская судебная практика, связанная с применением права ЕС и использованием прецедентов Суда ЕС. В статье также уделяется внимание европеизации практики Суда ЕАЭС.

Политические отношения между Россией и Европейским Союзом (ЕС) изменились существенным образом после 2014 г. С одной стороны, новые политические реалии делают современную ситуацию в отношениях, даже юридически, не такой безоблачной и полной надежд, как это было 25 лет назад при подписании Соглашения о партнерстве и сотрудничестве между Россией и ЕС. С другой стороны, двусторонние соглашения между Россией и ЕС продолжают действовать и применяться Сторонами в новых условиях избирательного взаимодействия между Россией и ЕС.

Настоящая статья посвящена рассмотрению трансформации основ правового регулирования отношений между Россией и ЕС в условиях новых политических отношений, характеризуемых формулой «избирательного взаимодействия», а также продолжающейся на этом фоне европеизации российской судебной практики. В статье рассматриваются действующие двусторонние соглашения между Россий и ЕС, анализируется российская судебная практика, связанная с применением права ЕС и использованием прецедентов Суда ЕС. В статье также уделяется внимание европеизации практики Суда ЕАЭС.

Статья посвящена сравнительно-правовому анализу группового совершения преступления по англосаксонскому уголовному праву. Совершение преступления в соучастии обладает повышенной общественной опасностью и создает серьезную угрозу для каждого государства и общества в целом. Зарубежные законодатели применяют различные подходы к определению групповой преступности с учетом ее разнородного характера. В процессе исследования рассмотрена специфика законодательной регламентации вариаций преступных групповых формирований в странах семьи общего права. Компаративистский анализ законодательной регламентации группового совершения преступления позволяет отметить положительный опыт, который можно использовать для совершенствования отечественного уголовного законодательства, регламентирующего формы соучастия, и правоприменительной деятельности.

В исследовании отмечено, что уголовное законодательство англосаксонской правовой семьи характеризуется низким уровнем систематизации законодательства и повышенным вниманием к нормам (решениям), выраженным в судебном прецеденте. При этом существующие уголовно-правовые нормы, регламентирующие институт соучастия, соответствуют нормам международного права. Некоторые страны семьи общего права групповым формированием признают сговор между двумя и более лицами с целью совершения преступления. Отметим, что данный признак характерен и для отечественного уголовного законодательства. В соответствии со ст. 32 Уголовного кодекса Российской Федерации, соучастием признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления. Вместе с тем значительным отличием уголовного права англосаксонской правовой семьи является законодательное закрепление качественного и количественного критериев групповых формирований (преступное объединение, организованная преступная группа, банда) в зависимости от степени общественной опасности совершения ими преступлений.

Актуальность рассматриваемой темы заключается в том, что востребован научный интерес к вопросам организации работы государственных органов, обеспечивающих законность и защиту прав граждан, также органы прокуратуры играют важную роль в осуществлении государственных функций, помимо этого, в последнее время складывается ситуация, когда при работе органов прокуратуры нарушаются принципы их деятельности и организации. Оптимизация работы органов прокуратуры закрытого административно-территориального образования (ЗАТО) имеет важнейшее значение, от того, насколько эффективно будет оптимизирована работа ведомства, зависит уровень осуществления функций органами прокуратуры и результаты проводимой работы. Оптимизировать работу прокуратуры ЗАТО представляется возможным с помощью подробного правового регулирования ее деятельности. В статье раскрыты правовая и научная регламентация деятельности органов прокуратуры ЗАТО, сформулированы предложения по совершенствованию действующего законодательства.

В советский период развития науки прокурорской деятельности отдельными авторами были обоснованы представления о правоотношениях с участием прокурора, которые не получили развития в современной науке. Активное развитие науки прокурорской деятельности в настоящее время обусловливает необходимость акцентирования внимания на таких категориях, как структура и содержание правоотношений с участием прокурора, их исследования и обоснования положений, на которых могло бы основываться их дальнейшее изучение. В статье представлены результаты изучения гражданских и арбитражных процессуальных правоотношений с участием прокурора в части субъектного состава. Обоснован вывод об определении прокурора (но не органа прокуратуры) одним из субъектов основных гражданских и арбитражных процессуальных правоотношений. Определены участники указанных процессуальных правоотношений и их роль. В результате исследования сделан вывод о том, что гражданские и арбитражные процессуальные правоотношения с участием прокурора являются двусторонними.

В советский период развития науки прокурорской деятельности отдельными авторами были обоснованы представления о правоотношениях с участием  прокурора, которые не получили развития в современной науке. Активное развитие науки прокурорской деятельности в настоящее время обусловливает необходимость акцентирования внимания на таких категориях, как структура и содержание правоотношений с участием прокурора, их исследования и обоснования положений, на которых могло бы основываться их дальнейшее изучение. В статье представлены результаты изучения гражданских и арбитражных процессуальных правоотношений с участием прокурора в части субъектного состава. Обоснован вывод об определении прокурора (но не органа прокуратуры) одним из субъектов основных гражданских и арбитражных процессуальных правоотношений. Определены участники указанных процессуальных правоотношений и их роль. В результате исследования сделан вывод о том, что гражданские и арбитражные процессуальные правоотношения с участием прокурора являются двусторонними.

В статье предпринята попытка комплексного исследования правового просвещения как юридической категории. Рассматриваются современные научные подходы к определению понятия правового просвещения, проводится разграничение и определяется соотношение исследуемого правового феномена со смежными юридическими категориями. Автор приходит к однозначному выводу о том, что правовое просвещение как юридическая категория имеет самостоятельное правовое значение. На основе анализа современной научной юридической литературы и действующего законодательства автором выделены признаки правового просвещения, уточняющие и дополняющие существующие концепции. Сегодня правовое просвещение представляет собой самостоятельное направление государственной политики. Реализуемые в системе правового просвещения мероприятия выступают своеобразным инструментом формирования правовой культуры, стимулируют активное правомерное поведение индивидуумов. Целью правового просвещения является обеспечение полномерной правовой социализации человека, а конечным ожидаемым результатом — становление высокой правовой культуры общества.