В статье анализируется ряд наиболее значимых трудов ученых-процессуалистов о процессуальном праве, юридическом процессе и процессуальной форме, что позволило проследить эволюцию отечественной процессуальной науки, включающей в себя дореволюционный, советский и современный периоды. Каждый из названных периодов охарактеризован применительно к конкретным трудам ряда авторов. Отечественная процессуальная наука берет свое начало из единства трех процессов: гражданского, уголовного и административного — и тенденции создания единого процессуального или судебного права. Основной вывод заключается в том, что на сегодняшний день процессуальная наука несколько отстает от науки материальной, особенно общеправовая процессология. Поэтому назрела необходимость в разработке общеправовой теории процессуально-правового регулирования, что позволит осуществить не только дальнейшее научное освоение проблемы правового регулирования в целом, но и обеспечить потребности практического свойства.

Механизм правового регулирования отношений рассматривается как система правовых средств, способов и форм, с помощью которых упорядочиваются общественные отношения. Автор утверждает о вариативности нормативного элемента такого механизма, поскольку множественность параметров, которые формируют его содержание и сущность, не всегда возможно вписать исключительно в содержание правовой нормы. Аргументируется, что норма права не является основным элементом механизма правового регулирования, посредством которого происходит упорядочение отношений между членами социума. Соответствующее регламентационное влияние обеспечивается с помощью индивидуальных регуляторов, которые имеют отличную от нормы права правовую природу в силу их ограниченной, персонифицированной обязательности. Автор доказывает, что наравне с правовой нормой, правовым средством обеспечения действия механизма правового регулирования общественных отношений, является индивидуальное нормативное предписание, формой которого выступают alter-нормативные регуляторы (договор, обычай). Кроме того, наряду с нормативными и alter-нормативными регуляторами выделены сверхнормативные (принципы права) и quasi-нормативные (судебные акты).

В современном государстве, на фоне растущей сложности социально-экономических отноше- ний, обусловленных глобализацией, стремительно развиваются общественные отношения, которые вызы- вают необходимость глубокого теоретического осмысления и новых подходов к формированию юридической конструкции (модели) «правовое обеспечение пищевой безопасности». В статье предлагается авторский подход к конструированию дефиниций категории «правовое обеспечение пищевой безопасности», осно- ванный на использовании категориально-системной методологии. В процессе конструирования дефиниции был проведен анализ содержания предмета исследования и использован общенаучный универсальный когнитивный инструмент — метод двухуровневой триадической дешифровки, выявлены фундаментальные элементы феномена правового обеспечения пищевой безопасности и определена взаимосвязь между ними. В заключение на основе данного анализа сформулирован вывод, что категория «правовое обеспечение пищевой безопасности» дешифруется: на первом уровне как понятие «правовое обеспечение» в общем виде, которое относится к юридической области; на втором уровне в отношении специфической сферы применения как «пищевой безопасности».

В статье с позиции теории конституционного права рассматриваются категории «общее» и «личное», выявляются основные аспекты их правовой природы, а также их потенциал для определения сущности и соотношения иных правовых явлений и феноменов, исследование которых является актуальной задачей конституционно-правовой науки. Категории «общее» и «личное» изучаются с позиции конституционной аксиологии и на основе формально-юридических основ их закрепления в конституционном законодательстве России. На основе обозначенных категорий исследуется соотношение таких понятий, как «права народа» и «права человека», с позиции общего и личного анализируется правовой режим общих благ, в частности земли и иных природных ресурсов, рассматривается соотношение духовных ценностей российского народа и особенностей индивидуального самовыражения личности. В результате делается вывод о том, что категории «общее» и «личное» могут стать эффективным инструментарием при исследовании различных фундаментальных категорий конституционного права, с их помощью можно определить суть правовых явлений и феноменов, их взаимоотношений и расстановку приоритетов в правотворчестве и правоприменении.

Статья посвящена исследованию вопросов, связанных с полномочиями Росздравнадзора по выявлению в обращении незарегистрированных медицинских изделий и принятию мер реагирования для ограничения их дальнейшей реализации и использования хозяйствующими субъектами. Авторы анализируют особенности осуществления данных полномочий Росздравнадзора и проблемы, возникающие в правоприменительной практике. Анализ действующего российского законодательства приводит авторов статьи к выводу о недостаточном и противоречивом правовом регулировании полномочий Росздравнадзора по признанию соответствующих изделий незарегистрированными и принятию административных решений об ограничении их обращения на территории Российской Федерации. Отсутствие надлежащего правового регулирования в данной сфере влечет за собой негативные юридические последствия для участников гражданского оборота. На основе проведенного исследования авторами сформулированы конкретные предложения по совершенствованию правового регулирования признания и изъятия из оборота незарегистрированных медицинских изделий с помощью механизмов предварительного и последующего административного (внесудебного) и судебного контроля.

В 2020 г. мир столкнулся с глобальным вызовом — пандемией новой коронавирусной инфек- ции (COVID-19), оказавшей огромное влияние на политику и экономику всех государств. В условиях серьез- ного спада экономической активности большинство стран ввели в действие пакеты стимулирующих мер. В статье описаны меры налоговой поддержки, введенные в Российской Федерации и ЕС, а также выделены этапы введения этих мер. На первом этапе были введены меры поддержки для граждан и предприятий посредством как денежных выплат, так и отсрочки взимания налогов, введения временных льгот, смягчения правил переноса убытков. Следующим этапом стало стимулирование экономики, в том числе с помощью мер налоговой политики.
Статья является продолжением исследования, результаты которого — анализ мер первого этапа в ОЭСР и ЕС — опубликованы автором в журнале «Актуальные проблемы российского права», 2020, № 10. В статье рассматриваются последующие меры, вводимые национальными правительствами, а также планируемые к введению в ЕС. Кроме того, проведен анализ налоговых мер поддержки, разработанных и введенных в Российской Федерации.

Статья посвящена исследованию сущности краудфандинга как инновационного механизма инвестиционной деятельности. Автор изучает особенности коллективного инвестирования, анализирует процесс становления краудфандинга как частного случая более широкого явления - краудсорсинга, рассматривает виды краудфандинга (краудревординг, краудинвестинг, краудлендинг), исследует статистическую информацию, характеризующую развитие краудфандинговых отношений в России и за рубежом, выделяет риски, связанные с краудфандингом. По мнению автора, особенности краудфандинга связаны с тем, что он представляет собой, с одной стороны, форму деятельности по коллективному инвестированию, с другой - форму краудсорсинга; предполагает инвестирование незначительных (исходя из общей требуемой суммы) денежных средств; направлен на финансирование проектов, находящихся на ранних стадиях реализации (стартапов); одним из участников краудфандинговых отношений является посредник между инвестором и реципиентом инвестиций - инвестиционная платформа; целью инвестирования может быть получение дохода, а также иной выгоды, в частности товаров, приоритетного доступа к инновационному продукту, скидки на данный продукт или же достижение социально полезного результата.

Цифровые технологии сегодня оказывают все возрастающее влияние на мировую и национальную экономику, социальную, культурную и политическую сферы жизни государства. Большинство развитых стран реализуют стратегии масштабной цифровизации. В России активно осуществляются федеральные программы, целью которых является внедрение цифровых технологий, искусственного интеллекта и платформенных решений в сферы государственного управления, экономики, образования и т.д. Помимо решения технических задач, необходимо обеспечить эффективное правовое регулирование процессов цифровизации и дальнейшего применения инноваций во всех сферах жизни общества. В статье представлен сравнительный анализ цифрового и платформенного права зарубежных стран, а также дана оценка необходимости формирования соответствующего направления в системе права Российской Федерации. Поскольку цифровизация и использование искусственного интеллекта — это всемирный процесс, то российское законодательство, регулирующее эту сферу общественных отношений, должно создаваться с учетом зарубежного опыта. Подобный подход поможет сформировать систему правовых норм, способствующую ускоренному развитию цифровых инноваций, платформенного права, связанного с ними искусственного интеллекта, что обеспечит успешное применение таких инноваций в нашей стране.

Дополнительное решение предназначено для устранения неполноты решения суда по делу. Оно производно и потому зависимо от решения суда по делу, но в остальном отношении автономно (самостоятельно). Критикуются официальные разъяснения о возможности принятия дополнительного решения исключительно тем же составом суда, который принял решение по делу, а также о возврате апелляционной жалобы вместе с делом в суд первой инстанции для принятия им дополнительного решения. Предлагается наделить правом на постановку вопроса о принятии дополнительного решения относительно распределения судебных расходов на проведение судебной экспертизы экспертов и экспертные организации наравне с судом и участвующими в деле лицами, а также приравнять срок для постановки данного вопроса к сроку на обжалование решения суда по делу в апелляционном порядке. Отстаивается мнение о невозможности представления новых (дополнительных) доказательств при рассмотрении судом вопроса о принятии дополнительного решения, а также о невозможности восстановления пропущенного для постановки данного вопроса процессуального срока. Выявлено, что дополнительное решение может быть принято также в случае, когда разрешение того или иного вопроса в силу закона является для суда обязательным. Определяются альтернативные способы восполнения решения суда по делу, в случае если возможность принятия дополнительного решения утрачена. Обращается внимание на неоднозначность оценки, даваемой дополнительному решению как механизму восполнения решения суда по делу, ввиду объективно присущих ему недостатков.

В статье рассматриваются терминологические аспекты системы правового регулирования трансграничных отношений в сфере промышленной собственности. При использовании термина «трансграничные отношения» не предполагается само по себе преодоление территориального принципа охраны промышленной собственности. Трансграничность как характеристика частноправовых отношений, предполагающая осложнение отношения иностранным элементом, означает наличие какой-либо связи отношения (через субъект или юридический факт в случае с трансграничными отношениями в сфере промышленной собственности) с правопорядками нескольких государств. Под промышленной собственностью предлагается понимать права (исключительные и личные неимущественные), относящиеся к объектам интеллектуальной собственности в производственно-технической и производственно-торговой областях. Система правового регулирования трансграничных отношений в сфере промышленной собственности определяется автором как упорядоченная группа норм, состоящая из взаимосвязанных и взаимообусловленных принципов охраны промышленной собственности (универсальных, общеобъектных и специальнообъектных), из подчиненных этим принципам иных международных и национальных материально-правовых и национальных коллизионно-правовых норм, а также из подчиненных всем указанным юридическим нормам отдельных норм негосударственного воздействия, регулирующих осложненные иностранным элементом отношения по поводу возникновения, использования, передачи, ограничения, прекращения, защиты прав на объекты промышленной собственности. Иностранный элемент в правоотношении при этом может быть представлен субъектом, а также юридическим фактом: местом нарушения права на объект промышленной собственности, местом выполнения формальностей, необходимых для предоставления охраны объекта промышленной собственности, а также местом наступления последствий от причинения вреда, вызванного нарушением прав на объекты промышленной собственности.

Использование многих достижений научно-технической революции содержит в себе риски, в том числе уголовно-правовые. Однако данное обстоятельство не может служить преградой на пути прогресса, инструментами которого являются эти достижения. Очевидно, что уголовное преследование может иметь место только тогда, когда не соблюдаются разумные и минимальные требования, направленные на недопущение причинение вреда в ситуации, в которой он не должен быть причинен. УК РФ как минимум должен не мешать прогрессу, а как максимум — способствовать ему. Именно этой цели призваны служить предлагаемые в уголовно-правовой литературе для дополнения УК РФ нормы о беспилотниках, к которым относятся любые беспилотные мобильные средства (БПМС), в первую очередь беспилотные транспортные средства (БПТС) и беспилотные летательные аппараты (БПЛА), беспилотные воздушные суда (БПВС). Критический анализ указанных норм позволяет утверждать, что нет никакой необходимости создавать свое собственное — уголовно-правовое определение беспилотного транспортного средства. Достаточно использовать то определение, которое имеется в профильном, транспортном законодательстве. Отвергается необходимость дополнения составов, предусмотренных отдельными статьями УК РФ, квалифицирующим признаком «совершение преступления с использованием БПЛА», и высказывается идея о целесообразности дополнения ст. 63 УК РФ нормой, предоставляющей суду право самому решать, при совершении какого именно преступления считать использование БПМС (БПТС, БПЛА, БПВС и др.) отягчающим наказание обстоятельством.

Необходимость в УК РФ статьи 19, содержащей «общие условия уголовной ответственности», в литературе специально не обсуждается. Между тем в УК РФ (ст. 8) имеется и другое, более распространенное понятие - «основание уголовной ответственности». Настоящая работа посвящена соотношению указанных понятий. Используя в ходе исследования данного вопроса лингвистический, сравнительно-правовой и историко-правовой методы, автор делает вывод о тождественности данных понятий. Вместе с тем включение в общие условия уголовной ответственности признаков (причем обязательных) состава преступления (такого его элемента, как субъект преступления) в целом способно нивелировать значение состава преступления как единственного и достаточного основания уголовной ответственности. В работе сформулировано предложение об отказе от понятия «общие условия уголовной ответственности» и о замене его в теории и практике, а также в названии ст. 19 УК РФ на «признаки лица, подлежащего уголовной ответственности».

В статье с учетом новейшей истории прокурорского надзора, мнений сотрудников прокуратуры и других ученых проанализированы, а также позиции Конституционного Суда Российской Федерации законодательное регулирование и практика использования прокурором помощи сведущих лиц. Выделены и конкретизированы формы использования специальных знаний в ходе осуществления прокурорского надзора и сформулированы рекомендации по их оформлению и использованию, как в ходе прокурорской проверки, так и для дальнейшего возможного после ее проведения судопроизводства. Предлагается в случае, если решение прокурора принимается в рамках полномочий, предоставленных Законом о прокуратуре, то оно должно быть принято по результатам проверки, проведенной с участием сведущего лица. В другом случае, когда результаты прокурорской проверки в последующем облачаются в меры реагирования, содержание которых составляют правовые нормы, регулируемые в рамках судопроизводства, то для установления обстоятельств, требующих применения специальных знаний, экспертиза должна проводиться в судебном порядке. А использование в ходе проведения прокурорской проверки специальных знаний становится основанием для дальнейшего принятия мер прокурорского реагирования.  Обосновано мнение о том, что интеграция института судебной экспертизы в осуществление прокурорского надзора в чистом виде не применима. В завершении статьи формулируется вывод о криминалистическом значении данной деятельности, в том числе для следователя, дознавателя на стадии возбуждения уголовного дела.

В статье рассмотрены некоторые особенности административных дел о признании информационных материалов, размещенных на страницах Интернета, экстремистскими. Анализ судебной практики по делам о признании информационных материалов экстремистскими (ст. 265.8 КАС РФ) высветил их особую специфику и проблемные аспекты, связанные с экспертными заключениями, используемыми для обоснования административных исков. Предположительно экстремистские материалы выявляются правоохранительными органами в ходе мониторинга социальных сетей и иных ресурсов сети Интернет и направляются для проведения лингвистических экспертиз. В случае выявления экспертом-лингвистом признаков экстремизма прокурор дает правовое заключение и обращается в интересах Российской Федерации и неопределенного круга лиц в федеральный суд с административным иском о признании информации, размещенной на сайтах в сети Интернет, экстремистским материалом, т.е. информацией, распространение которой в Российской Федерации запрещено. В статье делается вывод, что для обоснования доводов административных исков используются заключения экспертов-лингвистов, от качества которых зависит обоснованность принимаемых судебных решений. В качестве основной причины экспертных ошибок автор называет неоднозначность трактовки понятия «экстремистские материалы», что влечет смешение информации, призывающей к совершению экстремистского действия либо его оправдывающей или обосновывающей, и собственно речевого действия призыва либо оправдания или обоснования. Представляется необходимым изменить существующий экспертный подход в сторону выработки единой критериологии определения диагностических комплексов признаков, необходимых и достаточных для обоснования экстремистской сущности информационных материалов с учетом двойственности их юридико-лингвистической оценки.

Статья посвящена вопросам экспортного контроля, их регулированию в праве Европейского Союза; значительное внимание уделено различиям в статусе товаров военного и двойного назначения. Рассматриваются подходы к гармонизации норм в отношении экспорта вооружения, а также к унификации правовых положений об экспорте товаров двойного назначения. Проводится анализ актов первичного и вторичного права, регулирующих как перемещение товаров военного и двойного назначения внутри Европейского Союза, так и их вывоз в третьи страны. Авторы приходят к выводу о том, что европейский законодатель использует сходные механизмы, что позволяет говорить о формировании единой модели правового регулирования в рассматриваемых сферах. Особое внимание уделено порядку получения лицензий и разрешений в рамках экспортного контроля в ЕС. Детально изучены характерные черты таможенного декларирования при экспорте товаров военного и двойного назначения, при этом важное место занимает анализ порядка и оснований приостановления выпуска таких товаров. В статье также рассмотрены особенности проверки разрешений и лицензий при экспорте товаров военного и двойного назначения.

Сравнение феномена вещных прав в двух неродственных правовых системах представляет интересную задачу с позиции методологии. Упрощающим задачу фактором является то, что английское право в своих истоках испытало сильное влияние римского права, однако развивалось особняком от континентально-правовых систем. В результате с использованием одной и той же терминологии в сфере вещных прав в РФ и Великобритании сформировались различные взгляды на природу вещных прав на земельные участки. В статье посредством анализа правовых конструкций вещного права в обеих странах достигается цель по уточнению содержания спорных терминов и классификаций, существующих в вещном праве РФ; определяются перспективы развития отечественных концепций вещных и абсолютных прав с учетом зарубежного опыта. Допустимость сравнения вещных прав на земельные участки предопределяется использованием в обеих странах сходных юридических приемов, а также заимствованной из римского права терминологией. В статье обосновывается тезис о допустимости использования в качестве сравнительно-правового метода исследования аналитической концепции права У. Н. Хохфельда. Фундаментальные различия в обеих правовых системах будут заключаться в представлении об объекте вещного права на земельные участки, о месте вещного права в классификации прав, в структуре и содержании соответствующего правового отношения. С учетом проведенного анализа правового регулирования вещных прав на земельные участки в двух странах, теоретических положений обосновывается вывод о необходимости сохранения в отечественном праве представления об абсолютной природе вещных прав.

В статье рассмотрены международные документы (конвенции и иные договоры, декларации, резолюции Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций и другие акты), которые показывают переходные моменты, когда и как в области международного сотрудничества по окружающей среде стали появляться организационно-правовые меры по улучшению состояния окружающей среды. На основе их анализа автор приходит к выводу о том, что по ходу становления и развития международного сотрудничества в области окружающей среды мероприятия по улучшению ее состояния и рациональное использование природных ресурсов получают всё большее признание в качестве одного из основных способов сохранения экологического баланса. Сформулировано понятие международного сотрудничества в области рационального природопользования. Под ним предложено понимать систему организационно-правовых мер, принимаемых мировым сообществом и его членами для улучшения состояния окружающей среды, которая включает в том числе рациональное использование природных ресурсов, оздоровление, восстановление окружающей среды и иные мероприятия по повышению устойчивости экологических систем в целом.

Организационно-правовые и научно-методические основы ускоренного развития генетических технологий… для медицины: обзор круглого стола В статье приводится обзор заседания круглого стола «Организационно-правовые и научно-методические основы ускоренного развития генетических технологий для медицины», проведенного 5 февраля 2021 г. кафедрой медицинского права Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА). В работе круглого стола приняли участие представители ведущих вузов страны, в том числе Первого Московского государственного медицинского университета имени И. М. Сеченова, Российского национального исследовательского медицинского университета имени Н. И. Пирогова, Медико-биологического университета инноваций и непрерывного образования имени А. И. Бурназяна ФМБА России, Российской медицинской академии непрерывного профессионального образования Минздрава России, Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА), Санкт-Петербургского государственного университета, Уральского государственного юридического университета, Московского государственного медико-стоматологического университета имени А. И. Евдокимова, Северо-Осетинской государственной медицинской академии, Российского экономического университета имени Г. В. Плеханова, Ижевской государственной медицинской академии, Института подготовки кадров высшей квалификации и профессионального образования имени А. Н. Бакулева и ряда иных ведущих учебных и научных организаций. Круглый стол проведен в рамках государственного задания Минобрнауки РФ «Правовое регулирование ускоренного развития генетических технологий: научно-методическое обеспечение» (№ 730000Ф.99.1.БВ16АА02001) и при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований.(г. Москва, 5 февраля 2021 г.)