В статье рассматривается история становления и развития правового регулирования национальной платежной системы. Автор отмечает, что несмотря на тот факт, что понятие национальной платежной системы на законодательном уровне было закреплено сравнительно недавно, она начала формироваться задолго до принятия профильного закона. Развитие национальной платежной системы опосредуется формированием системы финансовых учреждений, ответственных за проведение платежей (расчетных (клиринговых) палат, кредитных организаций и т.д.), эволюцией форм расчетов, а также внедрением технологий, способных обеспечить обслуживание массовых платежей. Отмечается, что бурный экономический рост, характерный для начала XX в., привел к тому, что в дореволюционный период появляются первые формы относительно массовых безналичных расчетов (чему также способствует развитие банковских контор и появление телеграфной связи). В первые годы существования советской власти платежная инфраструктура была национализирована, что стало немаловажным фактором укрепления административно-командной экономики. Современный период развития правового регулирования национальной платежной системы характеризуется: принятием основного закона, регулирующего соответствующую сферу общественных отношений, а также наличием разветвленной системы подзаконных нормативных правовых актов; дифференциацией подходов к правовому регулированию различных платежных систем; учетом лучших зарубежных практик в данной области; эффективной системой надзора и наблюдения за субъектами национальной платежной системы.

Свобода совести, в силу своего характера, существует одновременно в правовом и нравственном измерении. Анализ доктрины, законодательства и правоприменительной практики позволяет говорить о существовании связанных с ней правовых (формальных) и нравственных (содержательных) проблем. Формальная проблема свободы совести заключается в отождествлении данной свободы с гораздо более узкой по содержанию свободой вероисповедания. Анализ существующих в отечественной правовой науке относительно понятия свободы совести точек зрения позволяет сгруппировать их, выявив два основных подхода — ограничительный и расширительный. В законодательстве и правоприменительной практике преобладает ограничительный подход к свободе совести, влекущий за собой нарушение прав и свобод граждан в данной сфере. Решением проблемы может являться разъединение на законодательном уровне легальных определений свободы совести и свободы вероисповедания. Применительно к категории свободы совести существует еще и содержательная проблема, заключающаяся в том, что низкий уровень правовой культуры российских граждан, осложняющий формирование гражданского общества, влияет на восприятие свободы совести и допустимости ее необходимых ограничений. Иными словами, граждане, реализуя данную свободу, зачастую трактуют ее расширительно. Решение данной проблемы требует повышения уровня правовой и общей культуры граждан, формирование у граждан необходимых каждому члену гражданского общества нравственных принципов, в том числе посредством соответствующей деятельности религиозных объединений и образовательных организаций.

В исследовании автор исходит из того, что открытое государственное и муниципальное управление как концепция и практика, обладающие огромным потенциалом, системно сопряжены с развитием эффективных механизмов общественного контроля. Выносится на обсуждение ряд выводов и предложений, в числе которых следующие:
1) реализация форматов открытого государственного и муниципального управления в сочетании с эволюцией контрольно-надзорной деятельности, общественного контроля дает синергетический эффект и существенно повышает доверие общества, граждан, бизнеса к системе органов публичной власти и их деятельности;
2) исключительно важную роль в достижении позитивных эффектов и практических результатов играет идущая нарастающими темпами всесторонняя цифровизация контрольно-надзорной деятельности, государственного и муниципального управления в целом, ввиду чего данную тенденцию необходимо продолжать, делая соответствующие технологии и сервисы еще более понятными, доступными и удобными;
3) формируемая и совершенствуемая в настоящее время новая философия государственного и муниципального управления должна включать эффективное открытое управление и организацию контрольнонадзорной деятельности, основанную на выстраивании полноценной партнерской и сервисной модели такой деятельности; эта новая философия должна в полной мере воплощать эволюционирующие идеи клиентоцентричности и ключевые принципы концепции «Государство для людей».
Сформулирован ряд конкретных предложений, включая нормотворческие, направленных на дальнейшее развитие цифровизации общественного контроля, в числе которых предложение о проработке вопроса о создании и развитии единого портала общественного контроля в Российской Федерации.

Статья содержит разбор недостатков ст. 13.3 Федерального закона от 25.12.2008 № 273‑ФЗ «О противодействии коррупции», устанавливающих обязанность организаций принимать меры по предупреждению коррупции. Правовая конструкция ч. 1 и 2 ст. 13.3 данного Закона не согласована между собой, что затрудняет исполнение заложенных законодателем требований. Фактически императивность ч. 1 статьи нивелируется диспозитивностью ч. 2, притом что по смыслу обе части взаимосвязаны. Вместе с тем на стадии правоприменения как у самих организаций, так и прокуроров, осуществляющих надзор за исполнением организациями антикоррупционного законодательства, имеется неопределенность относительно необходимого и достаточного набора принятых мер, приведенных в ч. 2 ст. 13.3 Федерального закона «О противодействии коррупции». Анализируются используемые российскими организациями способы обеспечения исполнения законодательных требований в условиях правовой неопределенности формулировок. Приводятся лучшие практики в области противодействия коррупции, применяемые в организациях. Предлагаются варианты совершенствования нормативно-правового регулирования механизмов предупреждения коррупции в организациях.

Статья посвящена исследованию гражданско-правовых норм и судебной практики в отношении регулирования содержательной части массивов данных как одного из значимых информационных активов в условиях развития цифровой экономики. В статье раскрывается правовая природа данных и информации, а также возможность их квалификации в качестве самостоятельных материалов. Делается вывод о недостаточной эффективности механизмов правового регулирования, возникающих в связи с оборотом и защитой баз данных гражданских правоотношений вследствие дефинитивных проблем, а именно отсутствия определения понятия «самостоятельные материалы», а также из-за отсутствия правового разграничения данных и информации. В процессе всестороннего исследования технических особенностей понятий «данные» и «информация», являющихся основой формирования их правовой природы, делается обоснованный вывод о необходимости правовой привязки понятия «самостоятельные данные» к информации, предлагаются признаки и механизмы разграничения данных и информации.

 В статье рассматриваются вопросы формирования воли юридического лица с учетом необходимости установления характера выбытия имущества для целей виндикации (по воле или помимо воли). Приводятся примеры различных теорий юридического лица. Автор отмечает наличие сложностей участия юридических лиц в виндикационных спорах в связи с их абстрактной сущностью и отсутствием у юридического лица физически-осязаемого воплощения. Автор делает вывод, что воля физических лиц (осуществляющих полномочия органов юридического лица) фактически подменяет собой волю юридического лица. В статье рассматриваются также особенности формирования воли юридического лица при множественности волеобразующих и/или волеизъявляющих физических лиц, например, если: 1) решение об отчуждении или о передаче имущества принимается совокупностью физических лиц (общим собранием участников, советом директоров), или 2) полномочия единоличного исполнительного органа предоставлены нескольким лицам, или 3) в юридическом лице образовано несколько единоличных исполнительных органов. Применительно к указанным особенностям автор делает вывод, воля каких лиц считается волей юридического лица.

В статье рассматриваются вопросы защиты прокурором публичного интереса, связанного с образовательными правоотношениями и (или) их отдельными элементами. Дуализм частного и публичного начал в правовом регулировании образовательных отношений порождает ряд проблем в части защиты этих прав, указанные вопросы в науке являются малоисследованными, а на практике весьма актуальными. Обозначенная проблематика рассматривается автором на примере гражданских дел, возбуждаемых по инициативе прокурора: по искам о признании недействительными документов об образовании и о квалификации; искам в защиту интересов образовательных организаций (прямо или косвенно); искам в защиту неопределенного круга обучающихся. Делается вывод о необходимости наделения специализированного органа исполнительной власти правом на предъявление иска о признании недействительным документа об образовании, а также вывод о возможности рассмотрения вопроса о признании документов об образовании недействительными в административном порядке.

Педагогическая деятельность работника образовательной организации обладает особой социальной значимостью. Принципы непрерывности и профессиональности организации и проведения образовательного процесса оказывают существенное влияние на регулирование отношений, связанных с заключением, возобновлением, а также с содержанием трудового договора с педагогическим работником. Поворотной точкой в правоприменительной практике, а также в подходе законодателя к регулированию исследуемых отношений стало издание постановления Конституционного Суда РФ от 15.07.2022 № 32‑П. Современный трудовой договор с педагогическим работником не ограничивается одним документом. Образовательной организацией (работодателю) следует обратить внимание на документы, сопровождающие трудовой договор с педагогическим работником. В статье на основании анализа актуальных положений трудового законодательства и законодательства о персональных данных, доктрины, судебной и деловой практики сделаны выводы и рекомендации относительно решения проблем, связанных с заключением, возобновлением и содержанием трудового договора с педагогическим работником, а также относительно сопровождающих его документов. В работе обосновывается состав и содержание таких документов, сделаны предложения относительно юридически корректной обработки персональных данных педагогических работников и отчетности перед Роскомнадзором.

 Исследуются формы взаимодействия уголовного права и морально-этических предписаний как двух систем, регулирующих поведение субъектов общественных отношений. Проведенное исследование позволило установить, что в настоящее время существует пять основных форм реализации моральноэтических категорий в уголовном законе Российской Федерации. Во-первых, нормы морали воплощаются через институт принципов уголовного права. На примере принципа справедливости подробно описывается, в чем состоит исследуемая взаимосвязь. Во-вторых, отдельные морально-нравственные предписания трансформировались в уголовно-правовые запреты и в настоящее время легитимированы в диспозициях УК РФ. Особое внимание уделяется исторической трансформации морально-этической нормы в норму уголовного закона. В-третьих, уголовный закон непосредственно охраняет общественные отношения по поводу общественной нравственности и морали, что нашло закрепление в гл. 25 УК РФ. В-четвертых, оценка моральности (аморальности) поведения лиц, потерпевших от отдельных преступлений, влияет на квалификацию преступлений и назначение наказания. Рассмотрены материалы следственно-судебной практики, в которых правоприменительные органы давали оценку аморальному поведению жертв преступлений. В-пятых, взаимосвязь морально-этических нормативов и системы уголовного права обнаруживается в том обстоятельстве, что практически все действующие уголовно-правовые запреты социально-исторически были детерминированы требованиями морали и этики. При этом установлено, что существуют как сугубо моральные уголовно-правовые запреты наподобие запретов на присвоение чужого или на лишение жизни, так и уголовно-правовые запреты, основанные на морали, но существенно модифицированные в ходе общественного развития (преступления в сфере экономической деятельности, компьютерные преступления и иные).

В статье раскрывается специфика механизма превентивного воздействия уголовно-правовых норм с двойной превенцией, на основе которой формулируется определение и осуществляется классификация данных норм. Концепция норм с двойной превенцией возникла в советской криминологической науке в результате исследований рецидивной преступности и мер предупреждения тяжких преступлений против личности. Несмотря на рост в действующем Уголовном кодексе норм с явной профилактической направленностью (например, ст. 173.1 «Незаконное образование (создание, реорганизация) юридического лица», ст. 205.1 «Содействие террористической деятельности», ст. 205.6 «Несообщение о преступлении»), теория о нормах с двойной превенцией как средстве предупреждения преступлений не развивается: ученые преимущественно воспроизводят положения советской доктрины, изредка внося уточнения. С помощью системно-структурного анализа Особенной части УК РФ и на основе криминологической теории о предупреждении преступлений автор приходит к выводу о том, что двойным превентивным потенциалом обладают нормы, которые запрещают деяния, выступающие в роли объективных и субъективных криминогенных факторов. Соответственно, суть механизма превентивного воздействия норм с двойной превенцией сводится к сокращению и нейтрализации таких факторов посредством привлечения к уголовной ответственности либо ее угрозы. При описании модели превентивного воздействия уголовно-правовых норм с двойной превенцией, направленных на объективные криминогенные факторы, использована концепция ситуационного предупреждения преступлений. Специфика норм с двойной превенцией, воздействующих на субъективные криминогенные факторы, объясняется в рамках данных о рецидивной (фактической) насильственной преступности и теории научения Г. Тарда.

Уголовно-процессуальное доказывание, являющееся сердцевиной досудебного производства, с одной стороны, предопределяет правосудность итогового судебного решения по уголовному делу, с другой стороны, способно своевременно оградить личность от незаконного и необоснованного уголовного преследования. Достижение указанного находится в прямой корреляции с процессуальными возможностями защитника результативно участвовать в таком доказывании. Однако изучение мнений ученых, практических работников, обобщение результатов следственной практики, судебной статистики приводят к убеждению о доминировании в ходе доказывания по уголовному делу необоснованного усмотрения следователя, дознавателя над закрепленными уголовно-процессуальным законом гарантиями права личности на защиту. Защитник, несмотря на усиление Федеральным законом от 17.04.2017 № 73‑ФЗ указанных гарантий, пока не способен преодолеть обвинительный уклон следователя, дознавателя и надлежаще защищать подозреваемого, обвиняемого. Автором вносится предложение по решению данной проблемы с учетом особенностей современной формы (типа) досудебного производства.

. В статье рассматривается проблема неполноты правового регулирования дистанционного участия потерпевшего в досудебном производстве, влекущая необоснованное ограничение его прав и законных интересов. Дополнение в 2022 г. УПК РФ статьей 189.1 обусловило возможность производства допроса, очной ставки и опознания посредством систем видео-конференц-связи. Однако для обеспечения дистанционного участия потерпевшего указанное представляется недостаточным ввиду особенностей данного процессуального статуса, заключающихся в необходимости соблюдения формального основания признания лица потерпевшим, что требует вынесения соответствующего постановления и производства ознакомления с ним. Соответственно, для полного правового обеспечения дистанционного участия потерпевшего необходимо и правовое регулирование дистанционного производства указанного процессуального действия. Отмечается, что неполнота правового регулирования заключается и в отсутствии требования об установлении возможности пожилого потерпевшего, а также потерпевшего, имеющего физические недостатки, препятствующие осуществлению его прав и законных интересов, воспринимать электронно передаваемые посредством систем видео-конференц-связи звук и видеоизображение, обязанность чего должна быть возложена на следователя, в производстве которого находится уголовное дело. С учетом опыта зарубежного регулирования дистанционного участия обосновывается необходимость закрепить в УПК РФ основание дистанционного режима проведения следственных действий с участием несовершеннолетних потерпевших, направленное на повышение гарантий их психологической защиты.

Одной из целей деятельности Конституционного Суда РФ является защита прав и свобод человека и гражданина путем признания неконституционными норм, примененных в конкретном деле. Восстановление нарушенных прав осуществляется путем пересмотра соответствующего дела. Вместе с тем в отдельных случаях в силу специфики соответствующих отношений, когда пересмотр дела был невозможен или не мог привести к восстановлению нарушенных прав заявителя, возмещение негативных последствий нарушения его прав не представлялось возможным. Данное обстоятельство не позволяло в полной мере обеспечить законченность и эффективность конституционного судопроизводства. На решение указанной проблемы было направлено введение института компенсаторных механизмов. Однако скупое правовое регулирование, его неоднозначное толкование и различное применение в практической деятельности оказали негативное влияние не только на результативность, но и на саму применимость указанного правового института. В статье посредством анализа как постановлений Конституционного Суда РФ, так и судебных постановлений судов общей юрисдикции рассматриваются приведенные проблемы, причины их возникновения и предлагаются пути их разрешения.

В России возможность энергоснабжения имущественных комплексов потребителей при помощи устройств микрогенерации реализуется с 2021 г. Исследование посвящено проблемам правового регулирования технологического присоединения объектов микрогенерации электроэнергии. В процессе анализа автор рассматривает предусмотренные законодательством виды и способы подключения имущественных комплексов потребителей к объектам микрогенерации. В результате исследования выявлено противоречие между нормами гражданского законодательства и Правилами технологического присоединения, которые не позволяют выполнить присоединение объектов микрогенерации в зданиях. Кроме этого, раскрыт ряд юридических неточностей в процедурах подключения, препятствующих полноценной реализации технологического присоединения объектов микрогенерации. Автором предлагается путем уточнения законодательства внести изменения в действующий организационный механизм энергоснабжения имущественных комплексов потребителей при помощи устройств микрогенерации.

В статье проводится анализ практики организаций, обладающих правом самостоятельного присуждения ученых степеней, по вопросам регламентации типов диссертационных советов. Приводятся примеры организаций, регламентирующих функционирование советов по защите отдельных диссертаций на соискание ученых степеней. Выделяются характерные особенности «разовых» диссертационных советов. Рассматриваются положительные и отрицательные стороны внедрения «разового» типа диссертационного совета в государственную систему научной аттестации. Предлагаются варианты нормативного закрепления отдельных механизмов функционирования «разового» типа диссертационного совета, а также меры ответственности за проведение недобросовестной защиты диссертации. Делается вывод о том, что интеграция такого типа диссертационного совета в систему научной аттестации будет способствовать достижению цели Стратегии научно-технологического развития Российской Федерации и позволит решить ряд задач, стоящих перед государством в условиях больших вызовов, таких как обеспечение становления лидерства России в научно-технологической сфере и преодоление концентрации исследовательского потенциала в отдельных регионах страны.

В статье рассматривается вопрос о возможности оформления диссертации на соискание ученой степени кандидата наук в виде научного доклада, подготовленного на основе совокупности ранее опубликованных соискателем работ по соответствующей отрасли науки, имеющих большое значение для науки, техники и технологий. Рассмотрен опыт регулирования такого формата в отношении докторской диссертации, в том числе организациями, реализующими право самостоятельного присуждения ученых степеней. Исследованы основные характеристики данного формата, в том числе требование известности результатов исследований и разработок широкому кругу специалистов. Оценены возможные риски и последствия внедрения формата кандидатской диссертации в виде научного доклада, связанные с отказом от необходимости оформлять материалы научного исследования в соответствии с едиными правилами оформления рукописи диссертации. Проанализированы возможные изменения нормативных правовых актов о публикационной активности соискателя ученой степени, о требованиях к структуре научного доклада.

В статье исследуется феномен применения технологий искусственного интеллекта (ИИ) в сфере публичных правоотношений зарубежных стран, затрагиваются основные проблемы в правовом поле с точки зрения развертывания системы, касающиеся как обеспечения прозрачности принятия решения, так и недискриминационного характера проводимой алгоритмической обработки данных, и ее использования в отношении поднадзорного сегмента на базе принципов предиктивного преследования и оказания упреждающего комплекса государственных услуг гражданам. Рассматривается эффективность интеграции технологии в сферу публичных правоотношений и точность предлагаемых решений в выборке различных сегментов применения в контексте подотраслей административного права. По мнению автора, для реализации предложенных в статье конструкций интеграции ИИ в публичную сферу уже сейчас необходимо определение основных уровней допуска ИИ к информации в рамках контрольно-надзорной деятельности: выявление идентифицирующих признаков для разработчиков ИИ для целей органов власти с предоставлением расширенных преференций и санкций с учетом эффекта масштаба правоотношений; определение экспериментальных режимов для ряда правоотношений в целях тестирования ИИ в контексте предоставления прав и реализации системы административного надзора и преследования.