В статье рассматриваются теоретические подходы к пониманию российского парламентаризма. Автором проанализированы родовые и видовые признаки, исследованы различные варианты доктринального толкования парламентаризма. Выделено два основных подхода, раскрывающих понятие «парламентаризм». Во-первых, подход, рассматривающий парламентаризм в рамках категории «форма государства» и ее структурных элементов. Во-вторых, институциональный подход к пониманию парламентаризма как сложного общественного явления, функционирующего в рамках конституционно-правового регулирования. В российской конституционно-правовой науке институциональный подход при определении понятия парламентаризма, как правило, применяется «усечено», ограничиваясь только рассмотрением отдельных элементов (общественных отношений или правового регулирования). В статье показано, что институциональный подход позволяет представить парламентаризм как социально-правовой институт, включающий в себя следующие обязательные элементы: ценности (цели), нормативное регулирование, институциональный субъектный состав и соответствующие общественные отношения. 

Сохраняющаяся необходимость законодательного регулирования рассмотрения систематически поступающих в государственные органы, органы местного самоуправления, государственные и муниципальные учреждения, иные организации, осуществляющие публично значимые функции и их должностным лицам массовых и веерных обращений одинакового содержания подтверждает своевременность и актуальность настоящего исследования. Автором делаются конкретные предложения по совершенствованию действующего законодательства в отношении регулирования порядка рассмотрения массовых, веерных и коллективных обращений. Сформулированные предложения по внесению изменений в Федеральный закон «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации» основаны на научном и практическом анализе изученных материалов. Публикация подготовлена на основе общенаучного диалектического метода. Специальными методами, использованными при подготовке публикации, являются: системно-структурный, формально-юридический, логический и сравнительно-правовой. Под обращениями граждан в статье подразумеваются обращения граждан, объединений граждан, в том числе юридических лиц.

Предотвращение и урегулирование конфликта интересов выполняет важную функцию в системе противодействия коррупции, поскольку снижает риск совершения различных коррупционных деяний, в основе которых лежит незаконное использование преимуществ должностного (служебного) положения или публичного статуса. Несмотря на высокий предупредительный потенциал обязанности уведомлять о конфликте интересов, данный антикоррупционный стандарт поведения не распространяется на такую категорию субъектов избирательного процесса, как члены избирательных комиссий с правом решающего голоса, работающие в соответствующей комиссии не на постоянной (штатной) основе. В целях унификации антикоррупционных стандартов авторы обосновывают необходимость устранения противоречий между положениями ч. 4.1 ст. 12.1 Федерального закона «О противодействии коррупции» и п. 15.3, 15.4 ст. 29 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» путем распространения обязанности уведомлять о конфликте интересов на всех членов избирательных комиссий с правом решающего голоса, независимо от основы замещения соответствующей должности.

Исследуются проблемы судопроизводства по гражданским и арбитражным делам и пути их решения с использованием процессуальных возможностей, мыслимых в философско-правовой постановке задачи. В качестве весьма показательной и востребованной правопониманием категории с эффективными инструментальными свойствами избраны интересы (законные интересы). Исследование их категориальных особенностей включено в контекст анализа единого концепта правопонимания. Единство концепта правопонимания как общей рациональной основы для учета достижений также и неправовых наук, в первую очередь философии, в формировании последовательного представления о праве противопоставляется конкурентной «единственности» традиционных взглядов на сущность права и присвоению монополии на истину. При раскрытии единства концепта применительно к единству и общности подхода как к философско-правовым, общетеоретическим идеям права, проблемам теории цивилистического процесса, так и их предметному правоприменительному отпечатку, особое внимание уделяется анализу категории идеального и переходу от нее к категории рационального в виде сопоставления личного и общественного опыта, а также их столкновения с последующим обращением к форме судебной защиты прав и интересов.

В статье анализируются проблемы мультипликации ответственности за нарушение исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности, охраняемые в рамках нескольких правовых режимов. Отдельное внимание уделяется вопросам взыскания компенсации за нарушение исключительных прав на дизайнерские решения, которые могут представлять собой одновременно авторские произведения, промышленные образцы, товарные знаки. Автором рассматриваются позиции, выработанные отечественной доктриной и правоприменительной практикой, а также зарубежные подходы к решению проблемы мультипликации ответственности за нарушение прав на кумулятивно охраняемые результаты творческого труда. Отмечается, что в российской практике господствующее распространение получил подход, согласно которому исключительное право на каждый идеальный объект подлежит самостоятельной защите. Делается вывод о необходимости введения правила о приоритете исключительного права на промышленный образец в контексте осуществления защиты прав на объекты дизайнерской деятельности.

В статье представлены статистические данные, характеризующие семейный бизнес в России и зарубежных странах. Обозначена роль семейного предпринимательства для достижения национальных целей и реализации национальных интересов. С указанием на подходы, применяемые при проведении социологических исследований и составлении рейтингов, сделан акцент на понятиях «семейное предприятие», «семейное предпринимательство» и подтвержден вывод о необходимости закрепления соответствующих дефиниций и критериев в законодательстве. С опорой на мнение экспертов обращено внимание на повышение эффективности деятельности семейных компаний, названных в честь своих владельцев. Выявлено значение прикладных исследований и показано состояние доктрины в сфере семейного бизнеса. Сделан вывод о недостаточности правовых изысканий в данной сфере общественных отношений. Продемонстрированы результаты становления научной школы семейного предпринимательства Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА). Обнародован меморандум, принятый профессиональным сообществом по результатам проведенной международной конференции. Определены прогнозируемые эффекты для университета, отрасли, региона и общества в целом от реализации проекта «Семейное предпринимательство».

Можно выделить три этапа развития рынка ценных бумаг в XX — начале ХXI в.: бумажный период, период электронизации и период цифровизации. Электронизация и цифровизация фондового рынка значительно повлияли на развитие законодательства в данной сфере. При попытке российского законодателя отреагировать на электронизацию фондового рынка появился внутренне противоречивый термин (правовая фикция) — бездокументарная ценная бумага. Его использование порождает ряд проблем, не разрешенных до настоящего времени. Следует разграничивать ценные бумаги в форме электронного документа и комплексы прав, учитываемые путем записей по счетам. Электронные закладные по российскому законодательству определяются как электронные документы, но при этом относятся к бездокументарным ценным бумагам, что логически неверно. Устраняя порожденные электронизацией несовершенства правового регулирования фондового рынка, российский законодатель, ограничившись изменениями в правовых актах общего характера, не внес соответствующих изменений в законодательство, касающееся отдельных ценных бумаг. В отличие от России, в западных странах сформировались эффективные правовые способы включения цифровых активов в правовую систему. Российскому же законодателю каждый раз требуется определять их правовую природу. Акции, выпускаемые в виде цифровых финансовых активов, представляют собой неоправданно громоздкую правовую конструкцию, поскольку одновременно относятся к двум различным видам объектов гражданских прав — цифровым правам и бездокументарным ценным бумагам. Целесообразно введение специального термина «инвестиционный финансовый инструмент» для обозначения группы эмиссионных и сходных с ними ценных бумаг, а также аналогичных им цифровых финансовых активов.

В статье раскрываются гражданско-правовые аспекты регуляции отношений, связанных с применением информационного моделирования в строительстве. Анализируются особенности международных, национальных стандартов реализации BIM, а также выделяются проблемы отечественного правового регулирования отношений в области информационного моделирования. Определяется, что развитие технологий BIM требует специального договорного правового инструментария, обеспечивающего, с одной стороны, организационные и информационные отношения по созданию и использованию цифровой модели в рамках единого процесса проектирования, строительства и эксплуатации, с другой стороны, отношения, связанные с осуществлением имущественных прав и обязанностей, исключительных прав на объект BIM. Обосновывается необходимость внедрения в договорную практику проектирования и строительства типовых договорных конструкций, определяющих использование BIM. Предлагаются концептуальные аспекты, которые необходимо отразить при разработке соответствующих договоров.

Доктрина спортивного права Российской Федерации рассматривает в качестве источников спортивного права нормативные правовые акты Российской Федерации и нормативные акты, выработанные негосударственными спортивными организациями, — lex sportiva. Применительно к нормативным правовым актам Российской Федерации можно констатировать, что они являются классическими источниками всех отраслей права, что нельзя сказать о lex sportiva, присущей исключительно спортивному праву. Кроме того, доктринально принято воспринимать lex sportiva как единый комплекс однородных норм. Автор предполагает, что подобный подход не совсем правильный, и предлагает пересмотреть его. В связи с этим данное исследование направлено на изучение lex sportiva как сложной системы, состоящей из регламентов негосударственных спортивных организаций, lex ludica и lex specialis. Повторно предпринимается попытка ввести в доктрину отечественного спортивного права такие категории, как lex ludica и lex specialis, позволяющие констатировать неоднородность lex sportiva. Кроме того, в заключении будет приведена авторская структура lex sportiva и дана попытка определения юридической природы отдельных элементов lex sportiva

В статье представлена уголовно-правовая характеристика заражения ВИЧ-инфекцией с акцентом на правоприменительные проблемы. Установлено, что статья 122 УК РФ, предусматривающая ответственность за заражение ВИЧ-инфекцией, содержит три основных состава, которые отличаются практически по всем элементам. Объективная сторона поставления в опасность заражения ВИЧ-инфекцией (ч. 1 ст. 122 УК РФ) состоит в совершении действий, создающих реальную и непосредственную угрозу заражения ВИЧ-инфекцией другого человека, при ненаступлении болезни по независящим от виновного обстоятельствам. В этой связи уголовная ответственность ВИЧ-положительного с неопределяемой вирусной нагрузкой невозможна, так как такое лицо не способно передать болезнь другому человеку. Таким же выводом следует руководствоваться при решении вопроса об уголовной ответственности лица, правильно использовавшего доказанные средства профилактики ВИЧ-инфекции (презервативы, доконтактная профилактика). Составы преступлений, предусмотренных частями 2 и 4 ст. 122 УК РФ, сконструированы по материальному типу, так как в соответствии с законом преступные деяния должны повлечь заражение другого человека ВИЧ-инфекцией. Данные составы различаются содержанием деяний. В соответствии с ч. 4 деяние состоит в ненадлежащем исполнении лицом своих профессиональных обязанностей, что предполагает возможность совершения указанного преступления путем бездействия. Деяние же, предусмотренное частью 2, может быть выражено только в активных действиях по заражению потерпевшего ВИЧ-инфекцией. О наличии причинной связи между такими действиями и последствием могут свидетельствовать результаты филогенетического анализа, который позволяет судить, в свою очередь, о наличии либо об отсутствии эпидемиологической связи.

Современные реалии настоятельно требуют развития нормативного регулирования действующего уголовного судопроизводства: необходимо обеспечить соответствие российского уголовно-процессуального законодательства требованиям, диктуемым стремительным развитием информационных технологий и цифровизацией общественных отношений. Автором проанализированы положения ст. 189.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации как нового цифрового средства доказывания, выявлены потенциальные спорные вопросы, связанные с применением указанной статьи УПК РФ на практике. Исследуя опыт применения видео-конференц-связи в судопроизводстве зарубежных стран, таких как: Швейцарская Конфедерация, Республика Казахстан и Азербайджанская Республика, автор предлагает пути решения проблем, связанных с использованием видео-конференц-связи при нештатных ситуациях, направлении международного запроса о правовой помощи, уточнении процессуального статуса должностного лица, оказывающего содействие при производстве следственных действий. В статье представлены различные мнения ученых-процессуалистов относительно эффективности использования систем видео-конференц-связи при производстве следственных действий. В работе сделан акцент на необходимости закрепления в законе или в межведомственном подзаконном акте формата сохранения результатов следственных действий, произведенных с использованием видео-конференц-связи, в целях соблюдения единообразия уголовного судопроизводства.

В статье исследуется проблематика стадии возбуждения уголовного дела с точки зрения реализации конституционно-правовых гарантий на доступ к уголовному правосудию. Автор указывает, что, несмотря на свою значимость, на практике процесс установления событий преступлений, а также выявления и изобличения совершивших их лиц встречает на своем пути ряд традиционных проблем, среди которых лидирующее место занимают вопросы, возникающие на начальной стадии уголовного процесса — стадии возбуждения уголовного дела, именуемой также стадией «доследственной проверки сообщения о преступлении». С учетом практики и доктринальных точек зрения акцентируется внимание на необходимости не только изменения норм отечественного уголовного процессуального законодательства в части трансформации существующей в Уголовно-процессуальном кодексе РФ стадии возбуждения уголовного дела как препятствующей своевременному выявлению и расследованию указанного вида преступлений, создающей негативный образ органов государственной власти, но и усиления уголовной ответственности в отношении специальных субъектов за уклонение от выполнения обязанности по уголовному преследованию

Цель данной статьи — выделить различные виды цифровых следов, несущих наиболее значимую информацию при расследовании преступлений в сфере экономической деятельности, определить особенности их исследования экспертом. Автором был поставлен ряд задач: проанализировать виды преступлений в сфере экономики и способы их совершения на предмет возможности образования цифровых следов в ходе осуществления данных правонарушений; выделить различные виды цифровых следов, характерных для каждого вида преступления; изучить судебную и экспертную практику по производству судебных экспертиз, объектом которых являются цифровые следы. Определены виды цифровых следов, имеющие наибольшую криминалистическую значимость при расследовании вышеуказанных преступлений, выявлены их характерные черты и особенности, рассмотрены отдельные аспекты экспертного исследования данных цифровых следов. Автор приходит к выводу, что наиболее распространенными цифровыми следами при расследовании экономических преступлений являются электронные бухгалтерские документы; информация, размещенная на сайте, используемом в преступной деятельности; данные сервера о регистрации сайта, о транзакции счетов. В связи с этим собирание цифровых следов наиболее целесообразно проводить: а) посредством изъятия материального носителя информации, содержащего электронные бухгалтерские документы; б) путем создания скриншота сайта, содержащего необходимую для расследования преступления информацию; в) путем направления запроса владельцу сервера, на ресурсах которого размещен сайт, использующийся в преступной деятельности. Для экспертного исследования цифровых следов экономического содержания необходимо проведение комплекса судебных экспертиз.

Основная цель статьи заключается в исследовании возможностей судебной экспертизы для рассмотрения дела в арбитражном процессе. Для ее достижения использованы общенаучные и специальные юридические методы. В процессе исследования установлено, что осуществление целей и задач, стоящих перед арбитражным судом, реализуется различными средствами. Их использование базируется на тесном взаимодействии общих принципов конституционно-правовой политики в сфере реализации права на судебную защиту и принципов арбитражного процессуального права. Судебная экспертиза применяется для получения необходимых сведений, недостающих данных, оценки различных фактов с позиции специальных познаний. В рамках арбитражного судопроизводства могут быть задействованы различные субъекты, осуществляющие экспертную деятельность, в том числе представители государственных органов, негосударственных экспертных организаций, самостоятельные эксперты. Возможности судебной экспертизы достаточно обширны, способствуют получению доказательств по рассматриваемому делу, позволяют установить истину по делу и справедливо разрешить его. На основании анализа специальной литературы и правоприменительной практики установлены отдельные проблемы и предложены пути их решения. В частности, акцентируется внимание на следующих направлениях: потребность в совершенствовании возможностей судебной экспертизы, необходимость появления правовых основ для оценки достоверности экспертного заключения; расширение возможностей экспертной деятельности — совершенствование правового обеспечения для применения современных инновационных решений, технологий.

Проблемы международно-правового регулирования защиты и сохранения морской среды особенно остро встают перед прибрежными государствами замкнутых и полузамкнутых морей, подобных Черному, которые по океанографическим и экологическим условиям очень чувствительны к поступающим в них загрязнениям. Правовая база обеспечения экологической безопасности этого природного объекта должна учитывать уникальные гидрологические особенности водоема и быть прогрессивной. В настоящее время правовое регулирование экологической безопасности Черного моря осуществляется прибрежными государствами обособленно, из чего следует, что действующие стандарты не являются согласованными и достаточно эффективными. Это приводит к локальному загрязнению, что, в свою очередь, распространяется на все море целиком. Таким образом, если прибрежные государства в пределах исключительной экономической зоны договорятся о едином правовом механизме для всего Черного моря, такое многостороннее соглашение сможет учитывать интересы всех заинтересованных государств, не умаляя суверенитета какой- либо из сторон.

В современном мире энергетика является одной из основополагающих отраслей промышленности и имеет существенное значение в рамках развития экономики, искоренения нищеты и адаптации к последствиям изменения климата. Доступ к устойчивым источникам энергии (УИЭ) представляет собой фундамент современной устойчивой энергетики, и международное право призвано играть ключевую роль в процессе достижения такого доступа. Целью исследования является теоретическое рассмотрение и обобщение позиций современных ученых в рамках международного энергетического права в части доступа к УИЭ. Генезис доступа к устойчивым источникам энергии в трудах ученых по международному энергетическому праву берет свое начало с работ профессора А. Д. Брэдбрука, рассматривающего такой доступ преимущественно через призму международного права прав человека и отмечающего первостепенную задачу достижения всеобщего доступа к УИЭ с целью сокращения масштабов нищеты. Р. Д. Хеффрон сформулировал исследуемый доступ в качестве одного из базовых принципов международного энергетического права, вместе с тем основное место в трудах автора в этой области отводится концепции энергетической справедливости. С. Брюс отмечал высокое значение инициативы Sustainable Energy for All (SE4All), Международного агентства по возобновляемым источникам энергии и Цели устойчивого развития № 7 в рамках достижения исследуемого доступа, а также выделял ряд международных договоров в качестве инструментов, имеющих особое значение для доступа к УИЭ.

Автором исследуется особая проблематика соблюдения требований к лекарственным средствам, возникающая из-за отсутствия широкой гармонизации между различными фармакопеями по всему миру. Отсутствие таможенных барьеров, наличие единой системы сертификации товаров, единого знака соответствия представляется достаточной правовой основой для развития «евразийской» фармакопеи. Важно подчеркнуть расширенное восприятие сферы действия фармакопеи ЕАЭС, согласно которой в качестве объектов стандартизации требований перечислены активные фармацевтические субстанции, вспомогательные вещества, лекарственные препараты и другие материалы, описываемые в фармакопейных статьях, а в качестве возможной сферы их применения обозначены как медицина, так и ветеринария. В ЕАЭС справедливо принят курс на стандартизацию и гармонизацию в более широком формате надлежащих фармацевтических практик в сфере обращения лекарственных средств. Содержание фармакопейных статей должно первоочередно учитываться и при осуществлении патентного поиска в аспекте регистрации изобретений, относящихся к лекарственным средствам. С учетом большого потенциала ЕАЭС в контексте создаваемых на территории ЕАЭС и РФ лекарственных средств, используемых в борьбе с коронавирусной инфекцией и иными новейшими инфекциями, болезнями, фармакопея ЕАЭС как акт гармонизации требований к качеству лекарственных средств и соответствующие процессы согласования в рамках ЕАЭС должны быть гибкими, подлежащими оперативной модернизации и дополнению без особых препятствий на национально-правовом уровне со стороны государств — членов ЕАЭС. Необходимо наращивать экстерриториальный потенциал применения фармакопеи ЕАЭС, в частности как инструмента допуска лекарственных средств на фармацевтический рынок ЕАЭС и механизма обеспечения высокого уровня требований к качеству лекарственных средств в мире.