В статье рассмотрены проблемы, касающиеся различных аспектов деятельности по противодействию терроризму в России. Данная деятельность предполагает применение комплекса политических, социально-экономических, информационно-пропагандистских, правовых, специальных и иных мер, возможность введения правового режима контртеррористической операции, а также обеспечение восстановления прав лиц, пострадавших в результате действий террористов. Показано содержание правовых позиций Конституционного Суда РФ, касающихся вопросов о формах и методах антитеррористической деятельности, в том числе о критериях оценки, применяемых при этом правоограничений, их допустимости, соразмерности и пропорциональности. Особое внимание уделено конституционно значимым аспектам рассмотрения уголовных дел о терроризме, проблемам антитеррористической защищенности объектов транспортной и иной инфраструктуры, вопросам социальной защиты военнослужащих, сотрудников правоохранительных органов и иных лиц, осуществляющих противодействие терроризму. Раскрыта значимость сформулированных Конституционным Судом РФ правовых позиций, характер их воздействия на правотворческую и правоприменительную деятельность в исследуемой области.

В статье представлено комплексное исследование значения принципа общего (совокупного) покрытия расходов для становления бюджетной системы России, формирования бюджетного и налогового законодательства, реализации современной бюджетной политики и развития правоприменительной практики. Особое внимание уделяется не только научно-теоретическому осмыслению данного принципа, но и систематизации и исследованию различных введенных практик связи расходов бюджета с конкретными источниками доходов (прежде всего, обязательных публичных платежей) или финансирования дефицита бюджета. В статье приводятся различные законодательные предложения введения исключений из запрета увязывать расходы бюджета и определенные доходы бюджета, которые были отклонены из-за противоречия принципу общего (совокупного) покрытия расходов. Исследование позволило автору внести предложения, основываясь на конституционном принципе взаимного доверия государства и общества. Государство, вводя обязательный публичный платеж, уплата которого обусловлена предназначенностью для осуществления особых расходов публичной власти, должно создавать гарантированный целевой механизм финансирования таких расходов с помощью специальных механизмов аккумулирования бюджетных доходов.

Частное определение как процессуальный институт, имеющий своей целью устранение выявленных нарушений законности в процессе осуществления правосудия и недопущение их повторения, хорошо известен гражданскому судопроизводству и активно применяется судами общей юрисдикции. Вместе с тем к частным определениям в арбитражном процессе, которые нашли законодательное закрепление еще в АПК РФ 1992 г., в юридическом сообществе всегда было неоднозначное отношение, обусловленное расхождением взглядов на их предназначение и правовую сущность, фрагментарным правовым регулированием, а также разнонаправленно развивающейся судебной практикой. Кроме того, на довольно продолжительный период времени институт частных определений был вообще исключен из арбитражного процесса, что негативно повлияло на его значимость и востребованность со стороны судебной системы. В настоящее время частные определения — важный процессуальный инструмент, используемый арбитражными судами как для укрепления законности, так и для предупреждения правонарушений в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, в том числе в целях сообщения органам дознания или предварительного следствия об обнаруженных при рассмотрении дел признаках преступления. Однако отличия правового регулирования частных определений в арбитражном процессе по сравнению с регулированием в гражданском или административном судопроизводстве, значительные особенности и существенно различающиеся подходы в практике их применения арбитражными судами представляют частные определения как противоречивый и коллизионный правовой институт, что приводит к снижению его эффективности и применимости в судебной деятельности.

В статье исследуется проблема правовой неопределенности, возникающей при разрешении судами вопроса о праве, применимом к порядку извещения стороны судебного разбирательства на территории иностранного государства. Автор выделяет и рассматривает два процессуальных этапа, на которых суд обязан либо определить, в каком порядке извещать сторону, либо оценить соблюдение порядка извещения иным судом. На основе анализа доктрины и правоприменительной практики выделяются свойственные каждому процессуальному этапу проблемы регулирования. Автор приходит к выводу о том, что, независимо от процессуального этапа, неопределенность в вопросе о применимом праве отсутствует, если между государствами имеется международный договор. Его отсутствие вынуждает правоприменителей искать альтернативные подходы, которые на практике разнятся. На основе сравнительного анализа подходов, используемых в мире, автор предлагает доступные российскому регулятору способы преодоления указанных проблем применительно к каждому процессуальному этапу.

Статья исследует границы правомерного и неправомерного использования видеоигры как сложного объекта при осуществлении трансляции видеоигры стримером. Автор предлагает пересмотреть тенденцию к широкой правовой охране авторских прав правообладателей в условиях глобального информационного и цифрового общества. В статье представлена измененная доктрина добросовестного использования с целью установления факта добросовестного и недобросовестного использования видеоигры стримером, что позволит определять в стриме наличие оснований для признания его случаем свободного использования, т.е. признания стрима добросовестным или недобросовестным. Таким образом, использование этой измененной доктрины позволит установить и применять институт добросовестного использования для трансляций видеоигр. В статье также предложен порядок разрешения споров между правообладателем и стримером.

Статья представляет собой комплексный анализ вопросов участия работников в управлении организацией в рамках Евразийского экономического союза. Автор начинает исследование с истории возникновения права работников на участие в управлении организацией, переходя к анализу современных тенденций в корпоративном управлении, где особое внимание уделяет роли работников в принятии ключевых решений. Подчеркивается, что активное вовлечение работников в управление организацией не только способствует демократизации трудовых отношений, но и прямо коррелирует с повышением производительности труда, улучшением корпоративной культуры и общей удовлетворенностью работой. Через исторический обзор показано развитие идеи участия работников в управлении: начиная с периода зарождения трудового права в средневековой Европе до современных практик в государствах — членах Евразийского экономического союза. Отдельный блок посвящен теоретическим основам участия работников в управлении. Основная часть исследования фокусируется на анализе общих тенденций и национальных особенностей участия работников в управлении организациями в каждом из государств — членов ЕАЭС. В заключение представлены рекомендации по оптимизации механизмов участия работников в управлении на уровне Евразийского экономического союза. Акцентируется внимание на необходимости учета как общих подходов, так и национальных особенностей, а также выявляются ключевые проблемы и вызовы, которые необходимо преодолеть для эффективного внедрения практик участия работников в управлении.

Защита прав и правовых интересов может осуществляться корпорацией в лице ее участников, а также членов органов управления. В юридической литературе иски, предъявляемые участниками корпорации в защиту ее прав и правовых интересов, традиционно именуются косвенными (производными). Вместе с тем косвенные иски первоначально не свойственны российскому правопорядку. Они возникли в англосаксонском праве, где возможность предъявления прямых исков участников (direct suits) является исключением из общего правила и связана с невозможностью достижения целей правовой защиты путем предъявления иска самой корпорацией в лице участника (derivative suit). Представляется не совсем корректным именовать иски корпорации в случае, если они предъявляются участником, косвенными, поскольку корпорация — самостоятельный субъект права, а российское корпоративное право на современном этапе развития не допускает предъявления участниками корпорации прямых исков, минуя саму корпорацию. С учетом изложенного отсутствует необходимость выделения косвенного иска в отдельную категорию, поскольку данный иск направлен на защиту прав и правовых интересов непосредственного субъекта спорного материального правоотношения.

В статье проведен анализ современного состояния и особенностей реализации механизма обеспечения безопасности лиц пожилого возраста уголовно-правовыми средствами. Целью исследования является выработка теоретических положений, направленных на совершенствование института уголовно-правовой охраны прав пожилых лиц. В статье особое внимание уделено причинам общественной опасности преступлений против указанной социальной группы, а также проблемам законодательного закрепления и практической реализации указанного института на современном этапе. Методологическую основу исследования составляют диалектический метод познания и совокупность общенаучных (анализ, синтез, индукция, абстрагирование), частно-научных (статистический) и специально-юридических (формально-юридический, метод толкования юридических норм, историко-правовой) методов. Автор приходит к выводу о том, что уровень общественной опасности преступлений, совершенных в отношении лиц пожилого возраста, невозможно определить однозначно в силу индивидуальных особенностей потерпевших. Справедливой представляется оценка преступного деяния против пожилого лица с указанием на признаки «беспомощное» либо «беззащитное», что определяет отсутствие необходимости изменения уголовного закона. Учитывая неоднозначность судебной практики, автор формулирует критерии, способствующие конкретизации представленных признаков в целях дифференциации уголовной ответственности за преступления в отношении уязвимых лиц пожилого возраста.

Становление в 1960–1990 гг. института ведомственного процессуального контроля в современном для теории уголовного процесса понимании было бы невозможным без функционирования в 1917–1922 гг. трибунальной юстиции. Использование историко-правового метода позволило проанализировать в динамике функции революционных трибуналов с общей компетенцией, исследовать их взаимоотношения с чрезвычайными комиссиями и иными органами дознания и предварительного следствия. Результаты исследования показали, что в 1917–1922 гг. трибуналы не только осуществляли правосудие по наиболее тяжким составам преступлений, но и выполняли функцию по выявлению следственных ошибок, для чего были наделены соответствующими процессуальными полномочиями. Выводы о степени эффективности реализации указанных полномочий в условиях перманентной реформы трибунальной юстиции автор делает на основании изучения статистических данных исследуемого периода. Анализ нормативных правовых актов, регулировавших деятельность революционных трибуналов, позволяет говорить о том, что в 1917–1922 гг. ведомственный процессуальный контроль не был дифференцированным и его развитие было неотделимо от эволюции судебного и ведомственного контроля, а позднее — прокурорского надзора.

На основе нормативных источников, материалов судебной и дисциплинарной практики региональных адвокатских палат, актов адвокатской корпорации в статье анализируются отдельные аспекты института «двойной защиты», при которой наряду с адвокатом, осуществляющим защиту по соглашению, в деле участвует защитник по назначению. В частности, исследуются вопросы о приоритете охраняемых законом ценностей при принятии решения о допустимости «двойной защиты»; о степени полноты и непротиворечивости правового регулирования соответствующих правоотношений в их правовом и профессионально-этическом контексте; об обоснованности расширения правовых оснований для участия защитника по назначению; о действии правила ч. 3 ст. 50 УПК РФ о неявке защитника в течение 5 суток в отношении адвоката по назначению; о возможности замены назначенного защитника ввиду его «низкой квалификации». В условиях неполноты и противоречивости регулирования этой значимой как в правовом, так и в профессионально-этическом отношении сферы и с учетом разных задач при реализации функций уголовного судопроизводства органами дознания и следствия, а также государственным обвинением с одной стороны и защиты — с другой важно находить в этой области некий регуляторный баланс. Следует учитывать и то, что институт «двойной защиты» так или иначе затрагивает тематику конфликта публичного и частного интереса. По мнению автора, необходимо устранить неполноту и противоречивость нормативного регулирования института «двойной защиты», выработать унифицированные подходы при реализации данного института адвокатами, обеспечить непротиворечивую корпоративную дисциплинарную практику в вопросах привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности, содействовать единству правоприменительной практики в данном вопросе органами дознания, следствия и суда.

В статье рассматриваются вопросы, связанные с аттестацией судебных пожарно-технических экспертов судебно-экспертных учреждений федеральной противопожарной службы МЧС России. Особое внимание уделяется кадровому обеспечению и балансу экспертов, имеющих допуск на право производства экспертиз по утвержденным в МЧС России специализациям в пожарно-технической экспертизе. Показано, что во многих экспертных подразделениях отсутствуют эксперты по большинству утвержденных в МЧС России специализаций судебной пожарно-технической экспертизы. Авторы обращают внимание на необходимость унификации специализаций судебных пожарно-технических экспертиз с другими экспертными учреждениями и организациями. Обсуждается количество специализаций в судебной пожарно-технической экспертизе и совершенствование подготовки пожарно-технических экспертов. Предлагается сократить количество специализаций в судебной пожарно-технической экспертизе, утвержденных в квалификационных требованиях к сотрудникам федеральной противопожарной службы МЧС России по специальности «Судебная пожарно-техническая экспертиза». Для повышения эффективности судебно-экспертной деятельности авторы рекомендуют сформировать и вести на постоянной основе базу данных судебных пожарно-технических экспертов России.

Прогностическая деятельность в области судебной экспертизы представляет собой одно из наиболее актуальных практико-ориентированных направлений исследований в рамках судебной экспертологии. Предсказание тенденций развития любого предмета, процесса, системы на основе уже имеющейся информации о них и достигнутого уровня науки позволяет получать опережающее знание, актуальное с учетом высокой скорости возникновения, обработки и использования информации в современном обществе. Процесс цифровизации обуславливает появление новых объектов и новых задач экспертных исследований, изменения в их методах и методологии, что значительно влияет на формирование и развитие новых родов и видов судебных экспертиз. Теория судебно-экспертного прогнозирования должна стать фундаментом для научно обоснованных прогнозов в этой области. В работе подробно рассмотрен генезис данной теории, ее тесная связь с научным прогнозированием в иных науках уголовно-правового цикла; особое внимание уделено ее связи с криминалистическим прогнозированием. В статье констатируется относительно низкий уровень разработки теории судебно-экспертного прогнозирования, выделены факторы, затрудняющие прогнозирование в области судебно-экспертной деятельности. Отмечена актуальность дальнейших разработок в указанной области; указано, что своевременная организация методических разработок, актуализация профессиональных и образовательных требований к экспертам и другие практически значимые мероприятия требуют теоретической прогностической информации для своего планирования.

В статье речь идет о противостоянии концепций самоопределения по В. И. Ленину и В. Вильсону, которые определили становление нового миропорядка с начала XX в. и вплоть до окончания Второй мировой войны — на основе политико-правовой идеи самоопределения.
Концепция самоопределения, выдвинутая Владимиром Лениным в 1914 г. в статье «О праве наций на самоопределение» (была посвящена противостоянию «угнетающей» и «угнетенной» нации с правом отделения последней и «образования национального государства»), была подхвачена американским президентом Вудро Вильсоном и взята за основу «Четырнадцати пунктов» при обращении к Конгрессу США в 1917 г. Как политическая формула и правовое обоснование вступления США в Первую мировую войну, дробление Европы на национальные государства и наращивание политического влияния.
Автор приходит к заключению, что принцип самоопределения, разработанный Лениным и развитый далее Вильсоном, базировался на различных идеологических предпосылках и первоначально имел диаметрально противоположное значение. Если в работе Ленина акцент был сделан на создании суверенного государства вплоть до отделения (сецессии) и/или присоединения к другому государству, но под защитой международного права, то для Вильсона самоопределение было практически идентично «народному правительству» или «правительству по согласию», с возможностью оказания политического влияния на самоопределившуюся нацию и оправдания военных конфликтов с участием США в Латинской Америке.
Исследуя концептуальную составляющую идей, внешнеполитические документы советской и американской дипломатии, автор на основе анализа сложившегося после Первой мировой войны миропорядка и стремительного процесса национально-освободительных движений и деколонизации делает вывод об ошеломляющем влиянии именно ленинской формулы на возникновение новых государств в Европе, Азии и других регионах мира, а также на возврат утраченных по результатам Брестского мира национальных окраин бывшей Российской империи.

Цель статьи — определить основные международные стандарты и позиции международных межправительственных и неправительственных организаций в отношении использования геномных технологий в медицине, которые нашли отражение в их документах. На универсальном уровне нет международного договора, содержащего единообразные правила в этой области, однако имеется множество документов международных организаций (таких как ВОЗ, ЮНЕСКО), в которых изложены соответствующие стандарты. На региональном уровне заметную роль играет опыт Совета Европы в области правового регулирования геномной медицины. Национальные подходы к правовому регулированию геномной медицины различаются. В таких условиях значительную роль играет практика международных неправительственных организаций в области биомедицины и генетических технологий. Они устанавливают стандарты и представляют позиции биомедицинского сообщества.
На основании анализа международных актов можно сделать вывод, что общая позиция международного биомедицинского сообщества заключается в том, что технологии редактирования генома могут широко использоваться в терапевтических и научных целях при условии отсутствия критерия передачи генов потомкам. Редактирование генома должно осуществляться в соответствии с международными профессиональными и этическими стандартами, включая принципы преимущества блага над вредом и информированного согласия. Дискуссии о допустимости наследственного редактирования генома продолжаются. Преобладающий подход международных организаций заключается в том, что в настоящее время отсутствуют разумные стандарты безопасности и эффективности применения этой технологии, при этом сами исследования поощряются.

Понятия «позитивные обязательства» и «негативные обязательства» прочно вошли в оборот межгосударственных органов по защите прав человека. Анализ международных документов показывает, что ряд обязательств несут в себе черты как позитивных, так и негативных обязательств. Классификация, в основе которой лежит разграничение между невмешательством государства и принятием мер, имеет ряд недостатков, на которые указывают исследователи, предлагающие свои, более сложные виды классификации обязательств, основанные на иных критериях. В результате исследования выявлен ряд противоречий между классификациями и толкованием содержания обязательств договорными органами, что объясняет нецелесообразность использования данных классификаций в качестве инструмента для предоставления государствам руководства в вопросе выбора наиболее эффективных способов выполнения своих обязательств по международным договорам о правах человека. На основе системного и сравнительно-правового анализа Международного пакта о гражданских и политических правах и Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах, а также связанных с ними актов договорных органов автор делает вывод о том, что обязательства по защите прав человека могут иметь смешанный (или комплексный) характер.