Интервьюер: Калашьян Анжелика Альбертовна

Общественный контроль в Российской Федерации постепенно внедряется во многие сферы деятельности органов власти. Вместе с тем произошла его апробация в области, не предусмотренной законодательством об общественном контроле — в федеральной избирательной кампании. Можно говорить о появлении нового электорального института общественного наблюдения, получившего дальнейшее внедрение в избирательном процессе субъектов Российской Федерации. В статье проанализирована норма законодательства, допускающая участие общественных наблюдателей в вышеназванных избирательных кампаниях, различия в правовом регулировании разными субъектами России. Исследование показало незначительную роль в данном контексте в части муниципальных выборов и правомочия субъектов общественного контроля, предусмотренных в муниципальных образованиях. Муниципальные общественные палаты и общественные советы лишены правового механизма непосредственного участия в электоральном наблюдении. В связи с этим внесены предложения по совершенствованию законодательства в части расширения полномочий субъектов общественного контроля муниципальных образований в избирательной сфере. Выводы имеют практическое значение, поскольку их реализация значительно увеличивает ресурс гражданского общества на местном уровне по общественному наблюдению за выборами.

Статья направлена на исследование механизма финансирования крупных научных установок класса «мегасайенс», а также на выработку мер по совершенствованию порядка финансирования указанных проектов. Определено, что в настоящее время основным источником фиксирования научных установок класса «мегасайенс» являются денежные средства, выделяемые из бюджетов бюджетной системы Российской Федерации, в первую очередь из федерального бюджета. Между тем на нормативном уровне предусмотрено также привлечение внебюджетных средств в целях реализации рассматриваемых крупных научных проектов. Однако следует констатировать, что механизм привлечения внебюджетных денег на финансирование научной сферы в настоящее время не разработан, а привлекательность участия частного капитала в финансировании научных исследований крайне неочевидна. В этой связи высказываются предложения по предоставлению льготного режима налогообложения субъектам бизнес-сообщества, участвующим в софинансировании проектов такого уровня, что, по мнению авторов, окажет позитивное воздействие на совершенствование порядка финансирования в целом.

В рамках статьи изучается влияние цифровизации на метод финансового права. Наблюдаемое в последнее время широкое внедрение новых цифровых технологий приводит к изменению внутренней сути процессов воздействия на общественные отношения, к расширению и трансформации способов влияния на поведение участников таких отношений. Дополняя традиционные способы правового регулирования техническими средствами обеспечения их реализации, государство повышает эффективность механизма правового регулирования. Цифровые технологии предоставляют праву возможность регулирования общественных отношений принципиально новыми способами, расширяя вариативность инструментария метода финансового права. Это же обуславливает усиление диспозитивности в процессе регулирования финансовых отношений. Цифровые технологии также способствуют регулированию трансграничных отношений, в частности информационному обмену между различными юрисдикциями. Автор полагает, что рассмотренные в статье тенденции будут только усиливаться, приводя к изменению содержания метода финансового права.

Статья посвящена изучению правового статуса Банка России на рынке новых финансовых технологий. Установлено, что Центральный банк Российской Федерации в законодательстве последовательно наделяется полномочиями по регулированию, контролю и надзору за деятельностью операторов инвестиционных, финансовых платформ, операторов обмена цифровых финансовых активов, а также информационных платформ, в рамках которых осуществляется выпуск цифровых финансовых активов. Вместе с тем автором был сделан вывод о недостаточности принимаемых мер для комплексного развития данной индустрии. В этой связи были сформулированы предложения о наделении Банка России полномочиями по регулированию, контролю и надзору за деятельностью, непосредственно связанной с выпуском и обращением криптовалют (цифровых валют). Было выявлено отсутствие необходимой правовой основы для выпуска и обращения национальной цифровой валюты, которую предлагается рассматривать в качестве электронных денежных средств, оператором которых выступает Банк России. Был также сделан вывод о необходимости сочетания как общих способов финансово-правового регулирования отношений, связанных с развитием новых финансовых технологий, так и специальных, предусматривающих применение экспериментальных правовых режимов.

В статье анализируется возможность использования технологии блокчейн хозяйствующими субъектами в целях нарушения норм антимонопольного законодательства, в частности осуществления монополистической деятельности. Проведена классификация блокчейн-систем на 4 основные группы — публичные, системы с ограниченным доступом, частные и системы консолидированного типа. Рассмотрены основные виды монополистической деятельности — злоупотребление доминирующим положением, согласованные действия хозяйствующих субъектов и антиконкурентные соглашения. Предложен механизм оценки состояния конкуренции на товарных рынках для выявления субъекта, занимающего доминирующее положение, с учетом особенностей технологии блокчейн. Оценены отдельные виды злоупотребления доминирующим положением с помощью использования технологии блокчейн. Предложено разделение антиконкурентных соглашений и согласованных действий на две группы — в отношении сетей блокчейн и с использованием сетей блокчейн. Сделан вывод о том, что использование публичной блокчейн-системы для обмена информацией хозяйствующими субъектами — конкурентами по общему правилу не будет являться нарушением антимонопольного законодательства.

Трудовое законодательство России допускает работу в режиме пятидневной и шестидневной рабочей недели при одинаковом 40-часовом предельном количестве рабочих часов в неделю для двух режимов труда, что лишает смысла работу в шестидневном графике. В работе кратко изложена история выходных дней в России и базовое международное законодательство о выходных днях. Представлены две структурные группы аргументов, обосновывающие необходимость закрепления в трудовом законодательстве положения об обязательной пятидневной рабочей неделе при двух непрерывных выходных. Обосновывается несоответствие положения трудового законодательства, содержащего норму об одном выходном дне, и ч. 5 ст. 37 Конституции РФ о выходных днях (об их множественном количестве). Детально излагается позиция в поддержку введения пятидневной рабочей недели для педагогов. Автор ставит под сомнение целесообразность сохранения шестидневного режима труда с экономической позиции. Подчеркивается, что работодатель в случае законодательного закрепления обязательной пятидневной рабочей недели никак не будет ущемлен в своем праве, вне зависимости от формы собственности, т.к. он уже наделен правовыми нормами для привлечения работников к труду с их добровольного согласия в других схемах трудового режима (сверхурочной, сменной и другой работы). Организации и предприятия в рамках действующего и предлагаемого режима труда могут привлекать работников для работы в режиме 24/7.

В последние годы плата за коммунальные услуги находится в мейнстриме, государство направляет все имеющиеся меры реагирования для приведения в соответствие оплаты собственниками и пользователями отдельных помещений в многоквартирном доме конституционным принципам определенности, справедливости и соразмерности (пропорциональности) не только де-юре, но и де-факто. В 2020 г. в связи с распространением новой коронавирусной инфекции государством принят ряд мер государственной и социальной поддержки населения, малого и среднего бизнеса, в связи с чем были внесены изменения в законодательство. В статье представлен критический обзор новаций законодательства в сфере оплаты жилищных и коммунальных услуг и синтез предложений относительно мер государственной поддержки организаций жилищно-коммунального хозяйства, исследуются установленные преференции для граждан и управляющих организаций. Одной из наиболее значимых тенденций в сложившихся условиях выступает поддержка населения. Автором отмечается противоречивость принятых нововведений, анализируется их дальнейшее влияние на судебную практику и развитие научно-теоретической мысли в сфере жилищного и гражданского законодательства. В статье критически оцениваются «преобразования» законодательства, регламентирующего оплату жилищных и коммунальных услуг. Основной мыслью статьи является тот факт, что в сложившейся сложной ситуации государство должно оказать всемерную поддержку организациям, связанным с жилищно-коммунальным хозяйством, для стабилизации общества и государства в целом.

В отрасли здравоохранения, да и в целом в вопросах охраны здоровья граждан Российской Федерации, накопился ряд проблем, требующих скорейшего решения. Многие из них не могут быть решены без серьезных организационных, правовых и иных изменений, существенной модернизации либо смены действующей бюджетно-страховой модели отрасли. Запрос на смену сложившейся модели обострился в связи с событиями первой половины 2020 г., а именно в силу пандемии СOVID-19, последовавшими за ее развитием управленческими, финансовыми и иными решениями в здравоохранении и иных сферах общества. Автором в связи с обсуждением в экспертных и политических кругах государственной модели национального здравоохранения выносится на обсуждение вопрос о возможных принципах (об основных началах) правового регулирования отрасли. Предлагаются принципы: законности; отраслевого планирования; информационной открытости (транспарентности); равенства прав граждан на получение медицинской помощи в государственных организациях здравоохранения; обеспечения гарантированного объема бесплатной медицинской помощи в государственных организациях здравоохранения; недопустимости взимания с граждан платы за оказанную медицинскую помощь в государственных организациях здравоохранения; отнесения здоровья населения к фактору обеспечения национальной безопасности и иных ее видов; обеспечения доступности гражданам медицинской помощи, лекарственных препаратов, медицинских изделий, иных средств медицинского применения, медицинских технологий; преемственности и этапности при оказании медицинской помощи, а также ряд иных принципов.

Изменения, внесенные в ст. 191 УК РФ в конце 2019 г. в целях устранения пробелов законодательства, на самом деле создали еще больше коллизий в теории и практике применения уголовного и административного права. Законодатель до конца не просчитал риски новой редакции ст. 191 УК РФ, для устранения которых требуется вновь вносить изменения в федеральное законодательство, а также принимать новые подзаконные нормативные правовые акты. Законодатель в рамках ст. 191 УК РФ создал противоречие в части квалификации незаконного оборота уникальных янтарных образований. Законодательство России не содержит легального определения полудрагоценных камней, разъяснений их отличия от драгоценных камней. Понятие драгоценных камней, в свою очередь, нельзя признать удачным, т.к. оно содержит списочное отнесение того или иного камня к разряду драгоценных, что не всегда реально отражает экономическую ценность конкретного минерала. Перечень полудрагоценных камней на уровне Правительства России еще не утвержден, и с учетом административной преюдиции как одного из условий привлечения к уголовной ответственности за незаконный оборот полудрагоценных камней он должен быть единым с перечнем полудрагоценных камней, установленным для привлечения к административной ответственности за аналогичные правонарушения. Без внимания законодателя остались вопросы отграничения ювелирных и бытовых изделий и лома таких изделий от предмета преступлений, предусмотренных ст. 191 УК РФ. Еще большей проблемой является рассогласованность норм административного и уголовного законодательства об ответственности за незаконный оборот полудрагоценных камней.

Преступление и его признаки: проблемы доктринальной оценки Аннотация. В статье рассматриваются доктринальные проблемы преступления как центрального института уголовного права. Раскрываются с онтологических позиций сущность и содержание понятия «преступление» и его признаки: деяние, общественная опасность, противоправность, виновность и наказуемость. Дифференцированный подход к оценке противоправности и общественной опасности деяния обуславливает появление множества концепций преступления и его характерных элементов (признаков). Законодательное понятие преступления основывается на том, что деяние отображает и характеризует преступление, и именно деяние обладает набором объективных и субъективных признаков. Автором намечены тенденции развития учения о преступлении в условиях глобальной инструментализации уголовного права и унификации правовых систем современности. Основной вывод заключается в том, что понятие преступления должно формулироваться через определение общественной опасности и противоправности (преступление — общественно опасное и противоправное поведение). Именно сочетание общественной опасности и противоправности образует понятие преступления, а остальные признаки являются производными. Общественно опасное поведение содержит в себе набор объективных и субъективных признаков противоправности, которые непосредственно закреплены в уголовно-правовой норме, предусматривающей и элемент наказания как меру государственного воздействия.

В статье исследуются легально закрепленные принципы материальной истины (§ 244 II StPO) и свободной оценки доказательств (§ 261 StPO), а также доктринальное требование о всестороннем, полном и объективном исследовании обстоятельств уголовного дела с позиции правового механизма выявления и устранения (элиминации) судебных ошибок в уголовном процессе Германии. Установлены значение и функции названных понятий для уголовного судопроизводства. Проанализировано влияние принципа материальной истины (Untersuchungsgrundsatz, Aufklärungspflicht) и принципа свободной оценки доказательств на правоприменение. На основе проведенного анализа универсальной нормативно-правовой основы механизма элиминации судебных ошибок и соответствующей судебной практики, а также при сопоставлении действующего нормативно-правового регулирования Германии с советским уголовным процессом сформулированы гипотезы о возможности возвращения в отечественное уголовно-процессуальное право истины как особой правовой конструкции, гарантирующей качество исследования обстоятельств уголовного дела и обеспечивающей единообразную судебную практику.

Генезис происхождения лжи в статье рассмотрен в двух аспектах: с точки зрения ее социальнопсихологической природы (причины возникновения лжи как феномена межличностной коммуникации вообще) и с точки зрения ее появления в уголовном деле (причины лжи участников уголовного процесса). Через призму исторического развития человека как биологического вида (филогенез) и как отдельного представителя этого вида (онтогенез) ложь — это приобретенный в процессе социализации и востребованный обществом коммуникативный навык человека, система взаимодействий психофизиологических компонентов его организма, функционирующая по определенным, спонтанным образом сформированным в процессе индивидуального развития закономерностям. Следствием индивидуальности лжи является отсутствие ее универсального признака. Анализ побудительных причин лжи участников уголовного судопроизводства произведен на комплексной основе. В статье описаны конкретные факторы, определяющие появление лжи в расследовании по уголовному делу, как то ситуация взаимодействия; особенности взаимоотношений и общения субъектов коммуникации; личность и деятельность человека, на которого направлена ложь; личность субъекта лжи, его мотивация, индивидуально-психологические, моральные и другие особенности, его оценка ситуации взаимодействия и т.д. В структурированном виде приводятся возможные мотивы лжи участников уголовного судопроизводства.

В статье рассматриваются предупредительные меры, проводимые в пенитенциарных учреждениях зарубежных государств, препятствующие проникновению и распространению коронавирусной инфекции. Лица, отбывающие наказание в местах принудительного содержания, подвержены повышенному риску заражения в случае вспышки заболевания. Их положение требует отдельного рассмотрения при планировании и реагировании в кризисных ситуациях. Мероприятия по обеспечению социального дистанцирования реализуются посредством специального правового режима, введение которого ограничивает субъективные права осужденных. Вводимые правовые ограничения в некоторых государствах спровоцировали возникновение криминогенных чрезвычайных ситуаций, что потребовало оптимизации уголовных и уголовно-исполнительных правоотношений. Вследствие чрезвычайной ситуации в сфере здравоохранения в качестве исключительной меры представляется возможным применение таких институтов уголовного законодательства, как освобождение от отбывания наказания, отсрочка от отбывания наказания, замена неотбытой части наказания более мягким видом наказания, и выработка альтернативных способов поддержания общественно полезных связей. Такими способами являются: увеличение продолжительности звонков в исправительных учреждениях, проведение свиданий посредством видео-конференц-связи, организация оперативного обмена информацией о состоянии здоровья родственников и осужденных при помощи горячей линии, а также использование защищенных мобильных устройств.

В юридической науке тема цифровых прав стала как никогда актуальной. Это можно объяснить принятием новых законов, регулирующих их оборот, а также существенным отличием регулирования в России от регулирования в аналогичных зарубежных правовых институтах. Вместе с тем в отечественной правовой науке недостаточное внимание уделяется вопросам международного частного права в данной сфере, хотя любой гражданский оборот в цифровой среде является трансграничным и состоит из иностранных элементов. В связи с этим автором исследованы существующие коллизионные нормы и их корреляция с новыми правоотношениями, вытекающим из оборота цифровых прав. В рамках статьи вычленяются два вида цифровых прав, существующих в праве РФ, и рассматриваются вопросы права, применимого к правоотношениям, возникающим в связи с оборотом каждого из них. В частности, отдельно рассматриваются коллизионные привязки, характерные для цифровых утилитарных прав и для цифровых финансовых активов. Для сравнения приводятся примеры применимого права, используемого в зарубежных странах. Кроме того, автор делится своими рассуждениями по поводу последствий слишком «плотного» привязывания оборота цифровых прав к российскому правопорядку.

На основании анализа арбитражной практики и доктрины автор выделяет принципы толкования оговорки о режиме наиболее благоприятствуемой нации в целях разрешения арбитражем вопроса о юрисдикции Международного центра по урегулированию инвестиционных споров (МЦУИС). Автор приходит к выводу о том, что арбитражу надлежит руководствоваться не только принципом буквального толкования международного инвестиционного соглашения и в случае неопределенности устанавливать намерение договаривающихся государств о применении оговорки о режиме наиболее благоприятствуемой нации к процессу разрешения инвестиционных споров, но также принимать во внимание публичный порядок договаривающихся государств.

Выбор актов негосударственного регулирования в качестве применимого права в международных коммерческих контрактах стал распространенной практикой. При разрешении споров между сторонами международный коммерческий арбитраж ссылается на вненациональные источники и на их основе разрешает спор, в отличие от государственных судов, которые исключали применение норм негосударственного регулирования в качестве применимого права. В статье рассматривается подход о допустимости выбора вненациональных источников в качестве применимого права в международном коммерческом договоре, изложенный в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 09.07.2019 № 24 «О применении норм международного частного права судами Российской Федерации». Исследуется вопрос об обоснованности расширения принципа автономии воли сторон. Автором проводится анализ оговорок о применимом праве, используемых в Типовом коммерческом агентском контракте, разработанном Международной торговой палатой, в Типовом международном коммерческом агентском контракте, разработанном Международным торговым центром. Делается вывод о том, что происходит сдвиг в регулировании трансграничных частноправовых отношений в сторону применения негосударственных норм и правил при разрешении споров государственными судами и возможности появления договоров, не подчиненных никакой правовой системе.

В статье раскрывается содержание понятия «охрана водных объектов», особое внимание уделяется рассмотрению правового режима водоохранных зон и прибрежных защитных полос как одного из правовых механизмов охраны водных объектов от загрязнения, засорения, заиления. Проводится анализ особенностей правового режима водоохранных зон советского и действующего российского законодательства. На основе действующего законодательства и актуальной судебной практики рассмотрены характеристики правового режима вышеуказанных зон и некоторые проблемы соблюдения режима (например, нарушения правового режима водоохранной зоны в связи с отсутствием на местности информационных знаков), с которыми приходится сталкиваться в практической деятельности. В этой связи отдельное внимание уделено необходимости информирования природопользователей и повышения их уровня экологической культуры. Автор приходит к выводу о несоответствии действующего водного законодательства в контексте правового режима водоохранных зон и прибрежных защитных полос экосистемному подходу в природопользовании. Формально предусмотренное правовое регулирование создает лишь видимость наличия эффективных механизмов охраны вод.