В статье анализируются подходы к определению экологических («зеленых») платежей. С точки зрения широкого подхода экологическими являются любые платежи, которые способствуют интернализации негативных экологических внешних эффектов, т.е. покрытию общественных издержек, связанных с охраной окружающей среды, возникающих в связи с деятельностью хозяйствующих субъектов. С позиции узкого подхода к экологическим («зеленым») можно относить только природоохранные платежи, т.е. форму отчуждения денежных средств, носящую компенсационный характер. Подобная квалификация возможна в случае, если: а) юридическим основанием для возникновения обязанности по уплате является осуществление деятельности, связанной с загрязнением окружающей среды, и (или) б) целью установления платежей является финансовое обеспечение мероприятий, направленных на компенсацию уже нанесенного ущерба и профилактику его возникновения в будущем (это может достигаться как посредством «окрашивания в зеленый», так и просто путем указания целей, на которые взимаются платежи). В рамках третьего — специального — подхода экологическими являются не все природоохранные платежи, а лишь «окрашенные», т.е. имеющие строго целевой характер (при этом на финансирование соответствующих расходов должны идти именно суммы поступивших платежей, а не их эквивалент).

В настоящее время экологическое налогообложение является признанным инструментом экологической политики государств, направленной на борьбу с изменением климата и защиту окружающей среды. Комплексность задач, стоящих перед государствами при установлении экологических налогов, требует анализа макро- и микроэкономических показателей, а также социальных последствий. Цель статьи состоит в исследовании вопросов внедрения системы экологического налогообложения. В работе рассматриваются экономические концепции использования налогов в качестве средства регулирования экологической сферы, суть экологических налогов и принципы их организации. Анализируются различные модели и концепции налогообложения, их преимущества и недостатки, определяются принципы построения системы экологического налогообложения, а также намечаются пути оптимизации экологической налоговой системы для достижения наилучших экологических и экономических результатов. Дополнительно обращается внимание на потенциальные препятствия, с которыми сталкивается государство при внедрении экологического налогообложения как инструмента экологического регулирования с учетом сложившегося опыта.

В статье рассматривается цифровая демократия как один из компонентов цифрового государства. Цифровая демократия определена как эволюционная трансформация традиционной демократии, обусловленная цифровизацией политико-правового пространства, новый способ политического участия, с помощью которого граждане могут выразить политическую волю, используя информационно-коммуникационные технологии. Установлено, что цифровая демократия на территории страны развивается неравномерно, что обусловлено проблемой цифрового неравенства. К иным проблемам реализации цифровой демократии, требующим решения, относятся: отсутствие процедур, которые бы гарантировали равенство возможностей при подаче гражданами обращений по общественно-политическим вопросам в разных формах (устной, письменной и в форме электронного документа); проблема идентификации и аутентификации субъектов, вступающих во взаимодействие в цифровой среде; проблема отсутствия эффективных инструментов популяризации механизмов электронной демократии среди населения; проблема информационной безопасности. Показано, что цифровая демократия в сравнении с демократией традиционной является более функциональной, обеспечивающей массовое участие граждан в публично-властной деятельности. Принятие концепции развития цифровой демократии окажет позитивное влияние на формирование и реализацию государственной политики в области развития цифровой демократии. Констатируется, что в перспективе развитие цифровой демократии будет направлено на вытеснение нецифровых способов участия граждан в политической жизни страны. Вместе с тем цифровая демократия не должна полностью заменить классическую демократию. Необходимо предоставить право гражданам на отказ от участия в «цифровых» отношениях и возможность выразить свою политическую волю традиционным способом.

До 2018 г. сберегательный сертификат был весьма привлекательным и популярным банковским продуктом, однако после внесения в законодательство изменений, приведших к упразднению предъявительских сберегательных сертификатов, кредитные организации перестали их выпускать. Кроме того, кредитные организации предпочитают не выпускать именные сберегательные сертификаты, так как им более выгодно размещение денежных средств населения во вклады, не удостоверенные сберегательными сертификатами. В статье дана оценка причин запрета предъявительских сертификатов, установлена их недостаточная обоснованность. Актуальность исследуемой темы обусловлена не только наличием вышеозначенной правовой проблемы, которая требует законотворческой реакции, но и возросшей за последние два года потребностью российской экономики в «длинных деньгах». Президент РФ в своем Послании Федеральному Собранию в феврале 2024 г. предложил на уровне законодательства предусмотреть специальные условия по размещению безотзы́вных сертификатов, которые стимулировали бы население вкладывать в них денежные средства. В статье проанализирована идея выпуска безотзы́вных сертификатов и оценены условия их размещения с точки зрения их привлекательности для населения.

Исследуются проблемы судебной компетенции в рамках Евразийского экономического союза, ее соотношение с национальным правосудием. Процессуальный аспект права на суд включает в себя проблему толкования и имплементации международного права в системы права участников Союза. Прямой способ имплементации права Союза призван быть приоритетным и состоит в его непосредственном применении национальными судами. Косвенный способ предполагает имплементацию права Союза через учет национальными судами позиций Суда Евразийского экономического союза. Разновидностью косвенного способа внедрения права Союза в право России является ретроспективный учет позиций Суда Союза посредством пересмотра судебных актов по новым обстоятельствам. Материально-правовой аспект права на судебную защиту в Евразийском экономическом союзе заключается в проблеме изъятия из компетенции Суда Союза категорий споров по субъектному и предметному критериям (ограничение на обращение в Суд Союза лиц, не обладающих статусом хозяйствующего субъекта; невозможность судебного оспаривания нормативных правовых актов, принятых органами Союза). Основной критерий подобного изъятия — отсутствие формализации этих категорий дел в нормах международного права. В статье делается вывод о целесообразности воссоздания судебных полномочий на союзном и национальном уровнях по данному обширному сегменту дел. Прямая связь между судебной компетенцией и ее формализацией в нормах права нецелесообразна по причине объективного отставания любого правотворца, включая органы Евразийского экономического союза, от развития реальных общественных отношений и новых потребностей, связанных с урегулированием многочисленных споров.

Социальные права обладают рядом специфических особенностей, которые выделяют их из общего ряда прав и свобод человека и гражданина. В работе отмечается, что данные права не имеют четко установленного перечня правомочий, в значительной степени определяются позитивным законодательством и т.п. Указанные особенности заставляют ставить вопрос о возможности их идентификации в качестве субъективных конституционных прав. Чаще всего индивид пользуется отраслевыми социальными правами: правом на пенсионное и социальное обеспечение, правом на медицинскую помощь и т.п., — как они определены позитивным законодательством. Однако согласно Конституции РФ все права, которые ею предусмотрены, носят естественный характер: они неотчуждаемы, принадлежат каждому от рождения, вытекают из природы человека, а не даруются государством и т.п. В работе предпринимается попытка обосновать естественно-правовую природу конституционных социальных прав. Авторы приходят к выводу, что субъективное конституционное право непосредственно выражается в возможности оспорить предложенную законодателем модель его реализации с позиции содержания данного права. В том же случае, когда используемая законодателем модель обеспечения этого конституционного права не выполняет такой функции, гражданин может обратиться в Конституционный Суд РФ с требованием о признании ее не соответствующей Конституции РФ.

Устойчивое развитие как актуальная повестка формирования и реализации общественных отношений в современном мире ориентировано на решение самых разных проблем, которые стоят перед государствами, обществом, а также затрагивают самые различные правоотношения. Право, будучи системой норм, регулирующих общественные отношения, охватывает и отношения в сфере устойчивого развития. Сопоставительная методология в отношениях устойчивого развития проявляется через призму рейтинговой деятельности, направленной на оценку соответствия различным нормам, действующим в сфере устойчивого развития. Основная проблема заключается в том, что ESG-рейтинги разных поставщиков соответствующих услуг существенно различаются из-за различий в подходах к анализу ESG-рейтингов разных рейтинговых агентств. Четкая и прозрачная система рейтингования и оценки соответствия деятельности субъектов права принципам устойчивого развития на основе эффективного нормативного регулирования в контексте разных подходов к моделям рейтингования в сфере устойчивого развития, а также различающихся в мире ESG-стандартов представляется важнейшей составляющей реализации ESG-принципов как на международном уровне, так и в контексте выработки российского национального стандарта устойчивого развития.

Статья посвящена рекомендациям Пленума Верховного Суда РФ о порядке применения ч. 6 ст. 15 УК РФ, которая введена в уголовно-правовое пространство в декабре 2011 г. С принятием данной нормы в специальной литературе стали появляться как положительные, так и отрицательные оценки этого законодательного установления. Нередко критические замечания высказывались авторами из-за отсутствия подробных рекомендаций по использованию положений ч. 6 ст. 15 УК РФ, которые способствовали бы унифицированному правоприменению. С принятием 15 мая 2018 г. Пленумом Верховного Суда РФ постановления № 10 «О практике применения судами положений части 6 статьи 15 Уголовного кодекса Российской Федерации» часть острых вопросов была снята с повестки. Вместе с тем на страницах постановления осталась некоторая недосказанность, например относительно правовых последствий корректировки категории преступления в сторону понижения, а также встречаются противоречия отдельных разъяснений действующему уголовному закону. Учитывая, что постановления Пленума Верховного Суда РФ адресованы формально судам, но в своей деятельности их активно используют и юристы-практики, и научное сообщество, и студенты юридического профиля, выявленные неоднозначные моменты требуют дальнейшего осмысления и соответствующей реакции высшей судебной инстанции.

В статье констатируется, что нормы гражданского и уголовно-процессуального законодательства, регламентирующие реабилитацию, не имеют строгого разделения на общие и специальные и должны применяться одновременно и комплексно. Несмотря на то что в гражданском законодательстве в качестве оснований возникновения права на реабилитацию указано применение только двух мер пресечения: заключения под стражу и подписки о невыезде, данное право возникает в случае незаконного избрания всех предусмотренных уголовно-процессуальным законом мер пресечения. Такое основание реабилитации, как применение мер принуждения, распространяется и на лиц, непосредственно в отношении которых производились следственные действия, ограничивающие личные права. В уголовно-процессуальном законодательстве Российской Федерации целесообразно закрепить такое обстоятельство, исключающее реабилитацию, как самооговор обвиняемого (подозреваемого). Частичное прекращение уголовного преследования влечет возникновение права на реабилитацию только в том случае, если оно касается отдельного эпизода преступной деятельности, первоначально инкриминировавшегося лицу. Уменьшение объема обвинения в рамках одного факта может влечь возникновение права на реабилитацию только при условии, что первоначальное обвинение в силу своей тяжести повлекло наступление таких юридических последствий, которые в принципе не могли наступить при предъявлении обвинения в уменьшенном объеме.

В статье на примере нескольких постановлений Конституционного Суда РФ рассматриваются междисциплинарная природа института освобождения от уголовной ответственности и взаимное влияние уголовно-правового и уголовно-процессуального законодательства. Исходя из практического опыта, в настоящее время законодатель не перестает вносить изменения в данный институт. Таким образом, освобождение от уголовной ответственности можно рассматривать как безусловно самостоятельный и обособленный межотраслевой институт, что предопределяет прямое влияние межотраслевого характера института освобождения от уголовной ответственности не только на его внутреннюю «компромиссную» природу, но и на его реализацию. Освобождение от уголовной ответственности является не жестким императивным последствием объективно обусловленных обстоятельств уголовного права, а результатом выбора и соглашений двух сторон в уголовном процессе при возникновении таких обстоятельств.

Автором разработана криминалистическая классификация наиболее актуальных цифровых следов преступлений на финансовом рынке, установление и изъятие которых имеют большое значение при выявлении и идентификации организаторов преступных схем в условиях цифровой трансформации. Была поставлена задача проанализировать цифровые следы, образуемые при совершении преступлений на финансовом рынке, притом что ряд преступных деяний может совершаться на легальном финансовом рынке при вовлечении финансовых организаций и их сотрудников, а также на нелегальном финансовом рынке, образующем теневой сектор нелегальных финансовых услуг, включая создание финансовых пирамид. В результате исследования был сделан вывод, что цифровые следы в случае преступлений с вовлечением лицензированных финансовых организаций и при участии нелегальных субъектов финансового рынка различаются по содержанию, а также по степени их сохранности от уничтожения, что в ряде ситуаций требует оперативных мер по их фиксации и изъятию. Автор заключил, что успешное расследование преступлений на финансовом рынке во многом зависит от результатов экспертных исследований цифровых следов экономического содержания и компьютерной информации, для которых необходимо проведение комплекса судебных экспертиз.

В работе представлен обзор криминальных угроз в области эксплуатации умных устройств (IoT-устройств). Особое внимание уделено использованию ботнетов из скомпрометированных умных устройств для совершения DDoS-атак, распространения вредоносного программного обеспечения, майнинга криптовалюты, превращения умных устройств в прокси-серверы. Автором рассмотрены основные факторы уязвимости умных устройств. Сделан вывод о том, что IoT-устройства являются ценными источниками криминалистически значимой информации, в первую очередь о пространственно-временны́х факторах. Отмечена возможность использования умных устройств в целях противодействия расследованию преступлений. Автор обращает внимание на целесообразность привлечения специалиста для работы с умными устройствами в ходе следственных действий, т.к. умные устройства являются носителями цифровых следов. Подчеркивается важность подготовительного этапа в проведении следственных действий, предполагающих работу с умными устройствами. Сформулирован алгоритм поэтапной проверки криминалистически значимой информации, полученной от умных устройств.

Анализируется международно-правовая конструкция буферной зоны. Выявляется использование буферных зон в различных видах человеческой деятельности. Констатируется разная функциональная направленность буферных зон, объединяемая общим назначением — сглаживанием социальных конфликтов. Рассматривается генезис этого явления в международной нормативной системе и национальных правопорядках, показывается особая роль опыта создания буферных зон в системе биосферных резерватов. Детальному анализу подвергнуто нормативно-правовое регулирование режима буферных зон в Руководстве по выполнению Конвенции об охране всемирного культурного и природного наследия. Исследована зарубежная практика создания буферных зон на объектах всемирного природного наследия, показано разнообразие их пространственной конфигурации и функциональной направленности. Проанализированы особенности создания буферных зон объектов всемирного природного наследия в России. Показываются различные варианты выполнения рекомендаций мониторинговой миссии Центра всемирного наследия и Международного союза охраны природы по созданию буферной зоны озера Байкал как объекта всемирного природного наследия.

В статье проводится анализ нормативных правовых актов США, Великобритании, Канады и Австралии, которые стали основанием для отмены в 2022 г. режима наиболее благоприятствуемой нации в отношении России. Исследуется гипотеза о том, что односторонние ограничительные меры (финансовые санкции) со стороны государств — членов ВТО по введению дополнительных таможенных тарифов в отношении других членов ВТО являются противоправными и нарушают принцип недискриминации в международной торговле. Рассматривается тенденция к трансформации целей и задач принципа наиболее благоприятствуемой нации и национального режима: от изначальных (устранение барьеров мировой торговли, открытие новых рынков) до текущих в виде инструментов санкционной политики. Манипулирование указанными принципами в зависимости от экономических интересов отдельных государств противоречит нормам ВТО. Подвергается критике подход об обосновании финансовых санкций целями защиты существенных интересов национальной безопасности с помощью ст. XXI(b)(iii) ГАТТ 1947.

В статье рассматриваются публично-правовые регуляторы внешней торговли товарами, названные в российском законодательстве специальными экономическими мерами и мерами воздействия (противодействия). Проводится сравнительный анализ указанных мер с едиными мерами нетарифного регулирования Евразийского экономического союза. Подчеркивается принципиальная разница между ними. Представлены примеры специальных экономических мер, мер воздействия (противодействия), а также результаты разрешения международного спора об ограничении транзитных перевозок по территории России. Демонстрируются сходства и различия специальных экономических мер и мер воздействия (противодействия) в подзаконных нормативных правовых актах. Обращается внимание на терминологию, используемую в таможенных правоотношениях при контроле соблюдения лицами запретов вывоза товаров в недружественные страны. Раскрываются особенности таможенного декларирования товаров, создающие риски нарушения установленных запретов. Предлагаются нормативные уточнения, исключающие возможности обхода мер воздействия (противодействия) и сохраняющие права добросовестных участников внешнеторговой деятельности.

Статья посвящена рассмотрению особенностей частноправового регулирования возобновляемой энергетики. В частности, выделены специфика частноправового регулирования в названной сфере, связанная с его предметной направленностью на установление правового режима объектов по выработке энергии на основе возобновляемых источников энергии (ВИЭ); создание частноправовых механизмов, направленных на развитие выработки электроэнергии на основе ВИЭ, в том числе правовое регулирование оборота сертификатов происхождения указанной электроэнергии; установление правового статуса участников отношений в сфере производства и обращения данной электроэнергии. Особое внимание уделяется предусмотренному законодательством механизму оборота атрибутов генерации и сертификатов происхождения электроэнергии. Подробно рассматриваются конструкции этих правовых инструментов, а также выявляется их правовая природа. Подвергается сомнению целесообразность параллельного существования в правовой плоскости атрибутов генерации и сертификатов происхождения электроэнергии. На основе анализа зарубежного опыта правового регулирования приводятся предложения по оптимизации механизма функционирования рынка данных сертификатов, рассматриваются особенности торговли сертификатами I-REC.