Статья завершает цикл публикаций по теоретико-правовому анализу и специфике интерпретационной деятельности как формы конституционного правоприменения. Приводится авторская концепция конституционного правоприменения, в соответствии с которой можно определить и роль интерпретационной деятельности в этом механизме. Делается упор на том, что интерпретация влияет на качество применения. Вместе с тем термин «интерпретация» используется в различных значениях. Рассматривается соотношение интерпретации с толкованием, и автор приходит к выводу: «интерпретация конституционных норм» — понятие более широкое, чем толкование. Отмечается, что интерпретация может быть нормативной и смысловой. При этом делается заключение о том, что смысловая интерпретация конституционных норм направлена на точное уяснение смысла применяемого положения, тогда как нормативная интерпретация осуществляется в форме специального полномочия по толкованию конституционных установлений, когда имеет место прямой запрос о толковании норм Конституции.

Автором предпринята попытка исследовать дуалистический характер и противоречивую природу муниципальной власти в системе публичной власти субъекта Российской Федерации. Возможность свободной реализации на муниципальном уровне властных полномочий, базирующаяся на принципах законности, демократичности, свободы, ограничена институциональными (недостаточная проработанность механизма формирования муниципальных органов власти, несовершенство содержания актов нормативноправового регулирования вопросов компетенции и полномочий органов местного самоуправления), организационными (несовершенство механизма разграничения полномочий между органами государственной власти и органами местного самоуправления, противоречия в системе территориальной организации местного самоуправления) и ресурсными факторами (отсутствие ресурсов для эффективного управления и реализации полномочий на местном уровне, несовершенство нормативного закрепления финансовых основ местного самоуправления). Дополнительно подчеркивается значимость анализа трансформации законодательства после внесения поправок в Конституцию РФ в 2020 г. Рассмотрены философские и правовые противоречия природы муниципальной власти, проявляющиеся в ее дуалистическом характере. Сделан вывод о необходимости совершенствования правового регулирования и поиска баланса между единством публичной власти и автономией местного самоуправления.

В статье раскрыты некоторые теоретические и правовые проблемы, существующие при реализации конституционного права граждан на обращение. В ходе исследования автором предлагаются дефиниции следующих понятий: «право на обращение», «обращение», «конституционное право на личное обращение», «конституционное право на индивидуальное обращение», «конституционное право на коллективное обращение». Определены их отличительные признаки. Исследованы особенности закрепленных в специализированном Законе терминов «организации, на которые возложено осуществление публично значимых функций» и «граждане, которые пользуются правом на личный прием в первоочередном порядке». Дана их авторская интерпретация. На основе анализа эмпирического материала, содержащего примеры проведения личного приема в органах публичной власти, предложена классификация видов личного приема. По результатам исследования выявлена необходимость внесения изменений в Федеральный закон от 02.05.2006 № 59‑ФЗ «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации». Намечены пути совершенствования специализированного Закона, регулирующего порядок рассмотрения обращений.

Статья посвящена актуальным вопросам внедрения цифровых технологий в систему российского правосудия с точки зрения конституционного права. В работе представлены обоснованные выводы о том, как цифровизация судебной системы влияет на реализацию гарантированного права граждан на доступ к правосудию, а также на его открытость и транспарентность. Подробно рассматриваются место права на судебную защиту в системе конституционных прав, его содержание и характеристики. Особое внимание уделено поэтапной цифровой трансформации правосудия, анализу положительных результатов цифровизации правосудия, а также перспективам развития цифрового правосудия в России и правовым проблемам, требующим незамедлительного решения. Автором выдвигается гипотеза о том, что применение передовых технологий в судебной системе требует регламентации не только в процессуальном законодательстве, т.к. передовые технологии обладают потенциалом не только автоматизировать ряд задач, но и выполнять их самостоятельно. В работе использованы результаты проекта «Рубрикатор правовых позиций органов конституционного судебного контроля», реализуемого на факультете права НИУ ВШЭ в 2024–2026 гг.

В статье рассматриваются основные правовые и неправовые формы государственного управления (формы реализации исполнительной власти) в области критических и сквозных технологий. Показываются главные признаки таких технологий с управленческой точки зрения. Аргументируется, что государственное управление в области критических технологий осуществляется посредством правовых актов управления и материально-технических действий, а в области сквозных технологий — при помощи административных договоров и организационных действий. Изучаются нормативные правовые акты в области сквозных и критических технологий и проекты данных актов, на их основе даются научные прогнозы о некоторых трансформациях форм государственного управления в указанной области, которые произойдут в ближайшем будущем. В заключение авторы делают вывод о том, что все означенные формы государственного управления должны применяться не изолированно друг от друга, а комплексно, в системном единстве.

Статья посвящена выявлению проблем правового регулирования такого инструмента Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации и сотрудников его рабочего аппарата при проведении проверки по жалобам граждан, как получение объяснений. Предлагаются различные способы повышения эффективности государственного правозащитного контроля, а именно внесение изменений в федеральное законодательство (в части единообразной терминологии получения объяснений и разъяснений уполномоченными по правам человека федерального и регионального уровней; обязанности давать объяснения; возможности их получения сотрудниками рабочего аппарата), в Положение о рабочем аппарате Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации (закрепить право отдельных сотрудников получать объяснения без доверенности). Кроме того, предлагается утверждение регламента (методических рекомендаций) проведения проверки, включая получение объяснений должностных лиц при работе с жалобами, в качестве обязательного документа, в котором закреплены соответствующие процедуры и на который сотрудники аппарата могут ссылаться при получении объяснений.

В отечественной науке административно-процессуального права содержатся различные мнения о правовой природе деятельности по наложению дисциплинарных взысканий на государственных служащих в связи с нарушением ими служебной дисциплины, совершением коррупционных и порочащих проступков. Наряду с невключением производства по дисциплинарным делам в структуру административного процесса отдельные исследователи характеризуют его как служебно-деликтное дисциплинарное производство либо административно-дисциплинарное производство. Указанные позиции не учитывают правовую природу составляющих предмет административного права отношений по применению дисциплинарных взысканий к государственным служащим, особенности метода административного права, обеспечивающего выполнение государственными служащими обязанностей или соблюдение запретов в сферах внешневластной деятельности или внутриорганизационных отношений, наличие процессуальной категории индивидуально-конкретного дела и процессуальной формы его рассмотрения и разрешения.
С позиций характеристики содержания и структуры административно-процессуальной деятельности субъектов исполнительной власти вряд ли возможно без надлежащих оснований предлагать новые процессуальные категории и понятия, разрушающие предметное единство административного процесса. Это обстоятельство предполагает наличие единого подхода к исследованию административно-процессуальных форм субъектов исполнительной власти.
В качестве научного инструментария могут выступить положения концепции административного процесса В. Д. Сорокина об элементах единого метода правового регулирования (на уровне правовой системы), основанных на них типах правового регулирования и каналах их реализации, представленных соответствующими видами юридического процесса. На этой основе производство по дисциплинарному делу может быть охарактеризовано как канал реализации двух типов правового регулирования, основанных на предписаниях и запретах как непосредственных регуляторах общественных отношений. Соответственно, производство по дисциплинарному делу выступает процессуальной формой правоохранительной (юрисдикционной) деятельности субъектов дисциплинарной власти по наложению дисциплинарных взысканий, сходной с типологией процессуальной формы уголовного процесса.

Проблема упорядочивания действующего нормативно-правового массива актуальна в теории финансового права. Объясняется это рядом причин, одной из которых остается потребность в построении внутренне согласованной системы источников финансового права. Создание стабильной системы нормативных правовых актов формирует устойчивые функциональные связи между ними, исключает рассогласованность и пробельность финансово-правового регулирования. При этом системные основания подзаконных источников финансового права в отсутствие базового федерального закона о нормативных правовых актах Российской Федерации недостаточно изучены.
Предметом исследования являются теоретико-методологические подходы к построению системы подзаконных нормативных правовых актов в финансовой сфере. Анализируются взаимосвязи между элементами системы финансово-правового регулирования с характерными для нее внутренними закономерностями. Делается вывод о том, что для облегчения пользования и эффективного применения правовых предписаний массив подзаконных нормативных правовых актов должен быть структурирован и упорядочен.

В статье предпринята попытка выявить наиболее перспективную модель правовой охраны результатов деятельности искусственного интеллекта, сходных по своим признакам с охраняемыми результатами интеллектуальной деятельности человека. Сделано заключение о том, что закрепление таких объектов (или прав на них) в качестве отдельных объектов гражданского права (по аналогии с цифровыми правами) нецелесообразно. Отмечено, что сгенерированные искусственным интеллектом объекты могут получить правовую охрану путем использования механизмов права интеллектуальной собственности. На основе исследования сформулирован вывод о наличии концептуальных противоречий и практических сложностей при интеграции объектов искусственного интеллекта в систему объектов тех институтов, которыми обеспечивается правовая охрана результатов интеллектуальной деятельности. Резюмируется, что для устранения подобных противоречий и минимизации дискуссионных вопросов следует разработать самостоятельный правовой режим охраны результатов деятельности искусственного интеллекта в рамках подотрасли права интеллектуальной собственности.

различных источниках высказываются претензии к патентообладателям — производителям лекарств в части выявления злоупотреблений исключительными правами, приводящих к ограничению доступности данной высоко социально значимой продукции. Для России ситуация усугубилась в последние годы. Наибольшую тревогу вызывает массовая отмена с 2022 г. в нашей стране многими зарубежными фармацевтическими компаниями клинических исследований с сохранением ими патентной активности. Таким образом, существуют риски формирования условий, при которых инновационные лекарства уже в ближайшие годы не будут поставляться в нашу страну, но будут использоваться правовые механизмы патентной охраны, препятствующие выпуску их аналогов. Подобную ситуацию нельзя признать допустимой. Закрепленных в российском законодательстве правовых механизмов (принудительного лицензирования и др.) недостаточно для эффективного решения возникающих проблем. С учетом этого необходимы комплексные меры для модернизации правового обеспечения государственной политики в части достижения доступности продукции сферы здравоохранения. Цель исследования — анализ возможности введения специального правового режима осуществления интеллектуальных прав в сфере здравоохранения, включающего эффективные правовые механизмы достижения баланса частных и общественных интересов, не противоречащие международным обязательствам, принятым Российской Федерацией. В статье обоснована необходимость введения специального правового режима осуществления интеллектуальных прав в сфере здравоохранения. Конкретизированы основные признаки правовых режимов, а также предложено определение рассматриваемого специального правового режима. Отдельно выделены правовые принципы и необходимые направления модернизации системы правового регулирования в указанной сфере.

Изменения, внесенные в Конституцию РФ в 2020 г., дополнили перечень гарантий прав граждан в области социального обеспечения и легли в основу совершенствования отраслевого законодательства. Расширение перечня конституционных гарантий затронуло институты пенсий и пособий в части их индексации, систему достойного воспитания детей и поддержки семей с детьми, включая адресность предоставления социальной помощи. В нормах права социального обеспечения реализуются конституционные гарантии общеправовой и отраслевой направленности, формирующие полноценную систему социальной поддержки различных категорий лиц: исходя из трудового вклада или как членов общества, оказавшихся в трудной ситуации и нуждающихся в социальной помощи со стороны государства. Изменения социально-обеспечительного законодательства, основанные на реализации дополненных положений Конституции РФ, весьма значимы, носят поэтапный характер и к настоящему моменту затронули многие виды социального обеспечения, однако отдельные моменты правового регулирования требуют дальнейшего совершенствования.

Современное уголовное законодательство содержит ряд норм, которые регулируют сходные общественные отношения и могут конкурировать друг с другом, когда совершается преступное деяние, подпадающее одновременно под действие нескольких статей Уголовного кодекса РФ. Работа посвящена исследованию взаимосвязи превышения должностных полномочий и получения взятки за совершение незаконных действий (бездействия) с учетом разъяснений Верховного Суда РФ для разрешения вопроса о наличии или отсутствии конкуренции указанных норм уголовного законодательства. Их коллизионный характер ведет к возможной неверной квалификации деяния: общественная опасность конкретного преступления будет либо недооценена, либо переоценена, что в любом случае не позволит выполнить требования принципа справедливости. Правильная оценка внутреннего содержания уголовно-правовой нормы, ее взаимосвязи с другими нормами уголовного законодательства и их совместной внутренней иерархии позволяет лучше понимать систему предусмотренных уголовным законодательством запретов.

Цифровизация, выступающая в роли главного драйвера трансформации общества, способствует популяризации и востребованности информационных систем в повседневной жизни. Эта тенденция оказывает существенное влияние на становление новой преступной парадигмы — экспоненциального роста числа преступлений, совершенных с применением дипфейк-технологий. В связи с этим всё бо́льшую актуальность приобретает поиск эффективных криминалистических инструментов выявления, раскрытия и расследования преступлений, совершенных с использованием технологии подмены контента. Современная криминалистическая наука вследствие своей способности оперативно интегрировать передовые научно-технические достижения и быстро адаптироваться к инновационным изменениям в обществе занимает лидирующие позиции в сфере борьбы с преступностью. Существенное влияние на улучшение качества и эффективность расследования преступлений, совершенных с использованием технологии дипфейк, может оказать выработка научно обоснованных рекомендаций и их применение в практической деятельности органов предварительного расследования. Посредством изучения и анализа статистических данных, научных работ, нормативных правовых актов и эмпирического материла выделены ключевые этапы механизма совершения преступления, сформулированы методологические основы частной криминалистической методики расследования рассматриваемой категории преступлений, предложена оптимальная программа расследования. Требует дальнейшего научного осмысления проблема необходимости формирования IT-компетенций у сотрудников органов предварительного следствия.

Инициатива «Новый шелковый путь» (Belt and Road Initiative, BRI), начатая Китаем в 2013 г., объединяет свыше 65 стран в проекте развития инфраструктуры и торговли с инвестициями, превышающими 1 трлн долл. США. Рост трансграничных операций порождает споры — коммерческие, инвестиционные, экологические, — требующие эффективных механизмов урегулирования. Статья анализирует практику разрешения таких конфликтов с акцентом на арбитраж, рассматривая международный опыт и российскую специфику. Изучены кейсы из практики SIAC, ICSID, CIETAC и российских постоянно действующих арбитражных центров. На основе сравнительно-правового метода выявлены проблемы исполнения решений и юрисдикционных конфликтов. Новизна исследования — в предложении гибридных механизмов разрешения споров, сочетающих арбитраж и медиацию, адаптированных для России. Рекомендации по созданию унифицированных арбитражных платформ имеют практическую значимость для участников BRI. Актуальность исследования обусловлена увеличением числа споров в рамках BRI и необходимостью анализа их разрешения в условиях глобализации и усиления роли России как стратегического партнера Китая в этом проекте. Рост трансграничных операций выявил существенные пробелы в правовых механизмах, особенно там, где сталкиваются различные правовые традиции, от континентального права Европы и России до общего права в странах Азии и Африки, а также китайской правовой системы с ее уникальными особенностями. Цель статьи — изучить практику разрешения споров в рамках BRI, уделяя особое внимание арбитражным механизмам, проанализировать международный опыт и российскую специфику, а также предложить пути совершенствования этих процессов с учетом современных вызовов.

Опираясь на базовые положения науки инвестиционного права и нормы двусторонних инвестиционных договоров, заключенных между государствами — участниками БРИКС, автор анализирует механизмы разрешения инвестиционных споров, используемые в рамках данного объединения. По итогам анализа делается вывод о различных подходах стран БРИКС к решению данного вопроса и отмечается целесообразность создания делокализованного инвестиционного арбитражного центра стран БРИКС, деятельность которого будет основываться на международном договоре открытого характера. Указывается, что при создании такого инвестиционного арбитража необходимо учитывать проблемы, которые привели к кризису системы урегулирования инвестиционных споров (УСИГ), основанной на Вашингтонской конвенции 1965 г., а также способы их решения, предлагаемые Рабочей группой III ЮНСИТРАЛ. В заключение формулируются рекомендации по предотвращению возникновения таких проблем, среди которых принятие многосторонней инвестиционной конвенции, унифицирующей понятийный аппарат, определяющей правовой статус инвестора и государства, принимающего инвестиции, а также обеспечивающей баланс интересов сторон инвестиционных споров.

Используя опыт немецкого права, автор демонстрирует, что действие режима законной гарантии качества не ограничивается исключительно передачей вещи. Фактическая передача вещи лишь показывает, что недостаток качества присутствовал на этот момент. Она является условием прекращения действия законной гарантии качества и говорит о том, что продавец несет ответственность за недостатки, возникшие до этого момента. Однако гарантия начинает действовать с момента заключения договора, потому что в этот момент стороны определили существенные признаки товара. Любое отклонение от них защищается автоматически. Покупателю нет необходимости принимать товар с недостатком и исполнять свою обязанность по принятию товара, если он уже знает о недостатках. Это знание дает ему возможность воспользоваться всеми средствами защиты по нормам купли-продажи против нарушившего обязательства продавца. Тем самым нивелируются отрицательные последствия, связанные с наличием временно́го промежутка между заключением договора и фактической передачей, в который законная гарантия качества якобы не действует.

В условиях цифровой экономики персональные данные стали одним из ключевых активов, а с развитием технологий больших данных и искусственного интеллекта объемы собираемых и обрабатываемых персональных данных растут, что увеличивает риски их неправомерного использования. Утечки данных нарушают фундаментальные права на неприкосновенность частной жизни и ставят под угрозу личную безопасность. Согласно официальной статистике, за последние годы наблюдалось значительное увеличение числа инцидентов неправомерного доступа к компьютерной и персональной информации, что стимулировало повышение общественного осознания важности ее защиты. Результаты сравнительно-правового исследования уголовной ответственности за неправомерный доступ к персональным данным в соответствии со ст. 272.1 УК РФ и зарубежного законодательства в области уголовно-правовой охраны персональных данных демонстрируют, что эффективность уголовно-правовой защиты определяется не столько строгими наказаниями, сколько способностью государств адаптировать национальные законодательные акты к быстро меняющимся условиям глобализированного цифрового мира, а также интеграцией правовых норм для обеспечения трансграничной защиты интересов граждан своей страны.