Статья посвящена истории кафедры трудового права и права социального обеспечения Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА) и приурочена к 85-летию Университета.

Статья посвящена рассмотрению членства Российской Федерации в Совете Европы, включая историю вступления в данную международную организацию, а также оценки результатов двадцатилетнего членства. Статья подготовлена на основе личных бесед автора с некоторыми из участников прошлых событий, а также специалистами в области европейского и международного права.

Автором рассмотрены вопросы влияния Совета Европы на суверенные права и правопорядки государств-членов через институциональные и правовые механизмы организации. Автором констатируется, что взаимодействие Совета Европы с государствами-членами происходит на основе соблюдения принципа невмешательства во внутренние дела государств и их суверенитета с учетом современной международноправовой практики, связанной с сужением исключительной внутренней компетенции государств, в особенности в отношении сферы прав человека. Особое внимание уделено деятельности Европейского Суда по правам человека, вопросам применения Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г., их влиянию на правовые системы государств-членов. Подчеркивается, что через правовые позиции Суда Совет Европы прямо или косвенно влияет на правопорядки своих государств-членов, гармонизируя их правовые системы и правоприменительные практики. Автор отмечает, что членство в Совете Европы, в свою очередь, способствует построению общего вектора сотрудничества между государствами-участниками, развитию их правопорядков.

Настоящая статья посвящена анализу Постановления Конституционного Суда России от 14 июля 2015 г, а равно вопросу о существовании коллизии между «страсбургской» и «российской» системами защиты прав человека. С этой целью первичное внимание в работе уделяется основанию депутатского запроса, позициям ЕСПЧ, которые создали основу для формулирования позиции Конституционного Суда России. Специальное внимание в статье уделяется опыту британских судов по рассмотрению схожих ситуаций.

В год двадцатилетия вступления России в Совет Европы наиболее жаркие споры вызывает дискуссия о соотношении российской Конституции и Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г., о «правовых силах» Конституционного Суда Российской Федерации (КС РФ) и Европейского Суда по правам человека (ЕСПЧ), о месте постановлений и решений ЕСПЧ в правовой системе Российской Федерации. В статье обосновывается тезис о том, что в рамках дуалистической модели соотношения международного и национального права верховенство Конституции в рамках российской правовой системы не отменяет необходимости соблюдения международных обязательств. В этой связи неисполнение взятой на себя Российской Федерацией обязанности выполнять окончательные постановления ЕСПЧ не может быть оправдано исключительно ссылками на высшую юридическую силу Конституции, поскольку такое верховенство Конституция РФ имеет в рамках российской правовой системы. Исключить противоправность деяния по международному праву и, следовательно, исключить международную ответственность могут только правила, принятые в международно-правовой системе. Одним из таких оснований является состояние необходимости, возможность ссылок на которое в контексте задействования процедуры гипотетического неисполнения отдельных постановлений ЕСПЧ, продекларированной в постановлении КС РФ от 14 июля 2015 г. № 21-П, рассматривается в настоящей статье.

Статья посвящена анализу проблемы разрешения коллизий между нормами Конституции РФ и решениями Европейского Суда по правам человека. Делается вывод о безусловной необходимости исполнения решений Европейского Суда по правам человека. На конкретных примерах показывается, что конфликт между нормами Конституции РФ и Конвенции о защите прав человека и основных свобод является иллюзорным, поскольку нормы, закрепленные в Конституции РФ, не противоречат положениям названной Конвенции. Предлагается механизм разрешения противоречий путем введения института пересмотра решений Конституционного Суда РФ в связи с принятием Европейским Судом по правам человека постановления в окончательной форме. Делается вывод о недопустимости рассмотрения Конституционным Судом вопросов, связанных с рассмотрением дел о проверке конституционности постановлений Европейского Суда по правам человека, поскольку это противоречит нормам международного права.

Статья посвящена рассмотрению ряда изменений, внесенных в гражданское процессуальное законодательство в связи с участием Российской Федерации в Совете Европы. Указывается, что подобные изменения имели место как минимум в четырех случаях. Во-первых, в связи с выполнением пилотных постановлений Европейского Суда по правам человека. Во-вторых, при реализации иных постановлений Европейского Суда по правам человека. В частности, рассматривается имплементация принципа правовой определенности, в том числе правила res judicata. В-третьих, введение пересмотра решений российских судов по вновь открывшимся обстоятельствам после рассмотрения дела Европейским Судом по правам человека. В-четвертых, формулирование высшими судебными инстанциями правила о необходимости учета позиций Европейского Суда по правам человека нижестоящими судами.

Статья посвящена анализу взаимодействия международно-правовых и российских уголовно-процессуальных норм по Уставу уголовного судопроизводства 1864 г. и действующему законодательству. В Уставе были заложены основы реализации международных норм в сфере уголовного судопроизводства. В Российской империи действовал принцип приоритета норм национального закона над нормами международного права. В современном УПК РФ действует обратный принцип приоритета норм международного права над национальным законом, что вызывает определенные сложности в правоприменительной практике. Прежде всего это связано с тем, что, в отличие от Устава уголовного судопроизводства, где применялись только международные договоры с иностранными державами, в современном уголовном судопроизводстве достаточно широк перечень международных правовых принципов, норм и договоров, которые должны применяться. В статье приводятся примеры существенного, но неоднозначного влияния международно-правовых норм на национальную правовую систему. Автором делается вывод о необходимости создания определенного механизма, позволяющего избегать и устранять коллизионные ситуации, создавать условия реализации норм международного права в национальных правоотношениях.

В статье анализируется взаимоотношение нормотворческой деятельности Совета Европы и Болонского процесса, направленного на создание Европейского пространства высшего образования (ЕПВО). Обосновывается, что Совет Европы стоял у истоков Болонского процесса и играет в нем активную роль на современном этапе. Анализируется механизм признания образовательных квалификаций по Лиссабонской конвенции Совета Европы/ЮНЕСКО 1997 г. (Конвенция о признании образовательных квалификаций, относящихся к высшему образованию в Европейском регионе). Анализу и критической оценке также подвергаются новации Болонского процесса в системе высшего образования европейских государств, и на этой основе предлагаются альтернативные подходы к дальнейшему развитию ЕПВО.

Основываясь на современных достижениях теории государства и права, теории международного и конституционного права, развитом в этих областях знаний научнокатегориальном аппарате, авторы предпринимают попытку рассмотреть современные правовые явления с опорой на классическую юридическую категорию «правовая система». Среди многочисленных и разнообразных правовых систем, которые можно выделить в современном мире, основное внимание в статье уделяется правовым системам двух типов - национальной и наднациональной. На теоретико-правовых началах проводится типологизация правовых систем, даются их основные характеристики, определяется структура и функции. При типологизации правовых систем решающее значение отводится особенностям взаимодействия правовых систем с внешней средой, т.е. в контексте сосуществования с другими правовыми системами. Отмечаются возможные положительные и отрицательные последствия диссипативных (открытых) правовых систем, которые постоянно обмениваются своими элементами с окружающей средой. Защита правовой системы становится ее важной функцией. Соотношение правовых систем двух типов показано на примере взаимовлияний права Российской Федерации и Совета Европы. Наряду с многочисленными положительными процессами 20-летней совместной продуктивной работы Российской Федерации в рамках Совета Европы, в статье отмечается и ряд весьма деликатных проблем сосуществования данных правопорядков. Кроме того, анализируются более общие дискуссионные вопросы, касающиеся соотношения международного и внутригосударственного права, проблем государственного суверенитета, автономности правовых систем и т.д.

Значению принципов и терминологии в сфере электронного документооборота законодатель уделяет недостаточное внимание. Данная область требует не формального, а сущностного подхода. В действующих нормативных правовых актах и стандартах существует системная неувязанность таких терминов и понятий, как подлинник документа, копия документа, электронный образ документа и электронная копия документа. Автор детально обосновывает, что однозначно определяемым понятием может быть только копия электронного документа на бумажном носителе. Автор констатирует отсутствие понятий «оригинал» и «копия» в отношении любого цифрового документа. С целью обеспечения адекватного уровня информационной безопасности и долговременной сохранности электронных документов предлагается ввести в правовой оборот определение «резервная копия электронного документа» или «резервная копия носителя информации». В разрезе терминологического вакуума в сфере оборота документов в электронном виде анализируются действующие принципы. В отличие от европейского принципа эквивалентности электронного и бумажного документа, в российском законодательстве приоритет имеют сведения, содержащиеся на бумажном носителе. Кроме определенности и должной унификации терминологии и понятийного аппарата, подчеркивается важность установления единых принципов организации электронного документооборота.

В статье рассматриваются содержание и взаимосвязь понятий «право природопользования», «право лесопользования», «право на доступ к природным ресурсам». Исследуется понятие «право природопользования» в качестве одного из основных институтов в теории науки экологического права, его характеристики и виды. Анализируется содержание понятия «право лесопользования» - особого вида права природопользования.

В статье в свете внесения изменений в законодательство о развитии малого и среднего предпринимательства рассматриваются вопросы правового положения субъектов малого и среднего предпринимательства, проблемы правового обеспечения оказания поддержки субъектам малого и среднего предпринимательства, а также правовой статус и функции акционерного общества «Федеральная корпорация по развитию малого и среднего предпринимательства».

Статья посвящена роли концепции достойного труда в интеграционных процессах в Евразийском экономическом союзе (ЕАЭС), а также рассмотрению сотрудничества и анализу актов взаимодействия между Международной организацией труда (МОТ) и государствами - членами ЕАЭС в сфере реализации основополагающих положений концепции достойного труда МОТ. В статье дается детальный анализ национальных программ по достойному труду и программ сотрудничества стран ЕАЭС, на основании которого выделяются общие и частные проблемы по продвижению концепции достойного труда в рамках региональной интеграции. Уделяется отдельное внимание существующим и возможным механизмам правового регулирования ЕАЭС в отношении труда и социального обеспечения. Отмечается высокая степень флексибилизации концепции достойного труда, которая позволяет трансформировать стратегические задачи, учитывая национальные особенности каждой отдельной страны ЕАЭС, облекая в различные формы взаимодействия, принимая во внимание специфику такого партнерства. На основании совокупного анализа национальных приоритетов государств - членов ЕАЭС предлагается разработать и принять программу по достойному труду в Евразийском экономическом союзе, направленную на эффективное продвижение стратегических задач достойного труда, как на наднациональном уровне, так и в рамках каждой отдельной страны.

Автор исследования поддерживает позицию ученых о наличии в деятельности следователя признаков негласного производства и считает, что в современных условиях без негласного производства по уголовному делу эффективное расследование преступлений просто невозможно. При этом под негласным производством понимается вся деятельность по уголовному делу (оперативно-разыскная и уголовно-процессуальная), обладающая признаками секретности и конфиденциальности. С учетом названных признаков негласного производства автором предложена своя классификация рассматриваемых действий, раскрыты общие признаки негласных оперативно-разыскных и следственных действий и решений. Негласные оперативно-разыскные мероприятия по уголовному делу автор разделяет на относительно и абсолютно негласные, а негласные следственные действия и негласные решения, в зависимости от степени и целей негласности, - на абсолютно негласные, относительно негласные и конфиденциальные. Сделан вывод о необходимости пересмотра современных правовых доктрин в сторону интеграции оперативно-разыскной и уголовно-процессуальной деятельности.

В статье анализируются изложенные в отечественной уголовно-процессуальной литературе подходы к определению основания классификации доказательств на прямые и косвенные. Автором статьи высказываются критические суждения относительно разделяемого рядом ученых-процессуалистов понимания в качестве основания данной классификации отношения доказательства к общему предмету доказывания, закрепленному в настоящее время в статье 73 УПК РФ. При этом автор считает более правильным и соответствующим традиционному пониманию, сложившемуся в отечественной уголовно-процессуальной науке, рассмотрение в качестве основания указанной классификации отношения доказательства к главному факту (т.е. виновности определенного лица в совершении конкретного преступления) как наиболее важному элементу предмета доказывания по конкретному уголовному делу. Основываясь на таком подходе, автор предлагает в качестве основания классификации доказательств на прямые и косвенные понимать место устанавливаемого доказательством факта в структуре предмета доказывания по конкретному уголовному делу с отнесением к прямым тех доказательств, которые устанавливают непосредственно своим содержанием главный факт, а к косвенным - доказательств, устанавливающих также непосредственно своим содержанием только вспомогательные (промежуточные, доказательственные) факты, с помощью которых в дальнейшем необходимо делать умозаключения о главном факте.

В статье анализируется предмет такого следственного действия, как контроль и запись телефонных и иных переговоров. Актуальность данного вопроса обусловлена тем, что формулировка ст. 186 УПК РФ не дает однозначного ответа на вопрос, какие переговоры могут контролироваться в ходе рассматриваемого следственного действия. Не решен данный вопрос и на теоретическом уровне, что существенно осложняет правоприменительную практику. Анализируя законодательные формулировки, применяя систематический способ толкования, автор приходит к выводу, что в ходе следственного действия, предусмотренного ст. 186 УПК РФ, могут контролироваться переговоры, ведущиеся исключительно по средствам электросвязи. Аргументируется, что к таким переговорам необходимо относить не только голосовые, но и неголосовые сообщения. Сформулированы предложения по изменению законодательной формулировки определения указанного следственного действия, приводящие его в соответствие как с законодательством в области связи, так и с современными реалиями.

В статье рассмотрены отдельные проблемы квалификации посредничества во взяточничестве и назначения наказания за него с учетом практики применения ст. 291.1 УК РФ и положений постановления Пленума Верховного Суда РФ от 09.07.2013 № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях». Обращено внимание на противоречивые подходы к вопросу о том, обязателен ли размер взятки для уголовного преследования по ст. 291.1 УК РФ. Подобные же подходы встречаются при решении вопроса о возможной переквалификации пособничества в получении или даче взятки на посредничество во взяточничестве и наоборот. Высшие судебные инстанции в одних решениях такую переквалификацию допускают, а в других - нет. Констатируется чрезмерная суровость некоторых приговоров в части размера штрафа за посредничество во взяточничестве, что делает назначенные наказания изначально неисполнимыми. Предложено ответы на эти и другие спорные вопросы, возникающие в практике применения ст. 291.1 УК РФ, отразить в новой редакции постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях».

Статья посвящена комплексному изучению правовых основ противодействия коррупции в Китае. Рассматриваются положения действующих актов правотворчества в исследуемой сфере: Конституции КНР, Уголовного кодекса КНР, законов и подзаконных актов, партийных и ведомственных документов. Делаются выводы о возможном использовании опыта китайского государства в борьбе с коррупцией, в особенности в части возвращения в уголовный закон РФ институтов конфискации имущества и уголовной ответственности юридических лиц за коррупционные преступления. Отмечается неготовность российского общества к применению высшей меры наказания за коррупцию (по примеру КНР), серьезному повышению оплаты труда государственных служащих (по примеру Сингапура). Отрицательной стороной китайского опыта признается всесторонняя зарегламентированность деятельности чиновника в части осуществляемых им расходов, что приводит к повышению уровня бюрократизма в системе органов государственной власти. Большое внимание в исследовании уделено роли правящей коммунистической партии в деле искоренения коррупционных явлений в китайском обществе. Констатируется необходимость изучения правотворческого опыта КНР в сфере противодействия коррупции для его применения российским законодателем с учетом национальной специфики отечественной правовой культуры и правоприменительной практики.

В данной статье проводится анализ подхода законодателя к построению санкций уголовно-правовых норм действующего уголовного законодательства Российской Федерации, предусматривающих ответственность за сексуальные преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетних.

Преступления, совершаемые медицинскими работниками, относятся к категории преступлений, которые наиболее сложно раскрывать и расследовать. Преступления данной категории обычно вызывают большой общественный резонанс, что требует от правоохранительных органов высокого уровня подготовки в целях их расследования. В случае если преступление было выявлено, органы предварительного расследования могут столкнуться с высокой степенью противодействия со стороны заинтересованных лиц. Незаконное помещение лица в психиатрический стационар не является исключением. Важность эффективного расследования данной категории преступлений связана с уязвимостью человеческой психики и соблюдением конституционных прав граждан. Вследствие пробелов криминалистического обеспечения деятельности по раскрытию и расследованию исследуемой группы преступлений возникают проблемы как на стадии возбуждения уголовных дел, так и на первоначальном этапе расследования. Именно алгоритмизация деятельности уполномоченных субъектов уголовного процесса позволит сделать предварительное расследование максимально эффективным, а значит, будет способствовать реализации принципов, которые возложены уголовно-процессуальным законодательством на органы предварительного расследования, и в конечном итоге будет содействовать обеспечению должного уровня конституционных прав лиц, которые защищают человека от незаконного ограничения свободы, - право на получение медицинской помощи, а равно право от отказа получения таковой.

В настоящей статье рассмотрены сущностные свойства системы права Кыргызской Республики в переходный период. Изучение сущностных свойств системы права основано на применении методологии общей теории систем, а именно редукционизма и интегративизма. Проанализированы такие основные свойства системы права, как целостность, иерархичность, объективность и динамизм, отражающие изменения, происходящие в Кыргызской Республике в переходный период. В результате теоретикоправового анализа нормативных правовых актов, регламентирующих правотворческий процесс в Кыргызской Республике, автор обосновывает положение о том, что в правотворческом процессе зачастую не учитываются такие сущностные свойства системы права, как синергетичность, мультипликативность и неаддитивность, имеющие важное значение при научной экспертизе проектов нормативных правовых актов. На основе проведенного исследования автором предлагается в целях совершенствования системы законодательства включить в нормативные правовые акты, регламентирующие правотворческую деятельность в Кыргызской Республике, принцип обязательности учета результатов научной экспертизы при принятии проектов нормативных правовых актов.

В статье рассматривается возможность реализации подразумеваемой компетенции одним из главных органов ООН, Советом Безопасности, на примере создания международных трибуналов - Международного трибунала по бывшей Югославии и Международного трибунала по Руанде, а также правомерность создания трибунала в связи с крушением «Боинга», рейс МН17, «Малайзийских авиалиний» над территорией Донбасса.

Масштабные события мирового значения, имевшие место после завершения Второй мировой войны и победы человечества над фашизмом, кардинально изменили существующий миропорядок. Эти перемены коснулись не только политической карты мира, но и общего климата планеты, обусловленного созданием и последующим развитием новой универсальной платформы международного сотрудничества государств - Организации Объединенных Наций, которая не только занимает центральное место в системе межгосударственных организаций, но и играет исключительную роль в современном международно-политическом развитии. В свете последних событий - обострения существующих и возникновения новых международных конфликтов, угрозы международного терроризма в лице «Аль-Каиды» и «Исламского государства», массового и грубого нарушения прав человека в результате деятельности последних - как никогда ранее актуализируется вопрос усовершенствования деятельности ООН и ее адаптации к серьезному изменению международно-политического ландшафта. Перед Организацией встают дополнительные задачи, для решения которых требуется совершенствование существующих, более того - создание новых механизмов функционирования. Назрел вопрос реформирования ООН. Разговор о назревшей необходимости перемен в ООН ведется уже давно, но в начале нового тысячелетия эта тема стала особенна актуальна. Очевидно, что в нынешней, весьма сложной международной обстановке основной фокус внимания в этом процессе должен быть сосредоточен на реформировании Совета Безопасности ООН как главного органа, ответственного за поддержание международного мира и безопасности. В статье рассматриваются возможные модели усовершенствования деятельности органа, а именно расширение его членского состава, проблематика рабочих методов, включая использование института права вето, а также анализируются позиции государств - членов Организации по вопросу реформы Совета Безопасности ООН. В заключении особо отмечается безальтернативность решения имеющихся проблем с помощью многосторонней дипломатии и особая роль ООН в этом процессе как уникальной международной площадки сотрудничества государств мирового сообщества.

В статье дается анализ новому научно-практическому пособию, подготовленному коллективом молодых ученых, посвященному исследованию влияния права Совета Европы на российскую правовую систему. Констатируется, что в пособии проведен комплексный анализ и определенное теоретическое осмысление положений российского законодательства, заимствованных из права Совета Европы в сфере уголовного права и процесса, конституционного и муниципального права, административного права, гражданского и арбитражного процесса.